— Темная магия? Я даже не знал, что такое существует, — заявляет он, наполняя свой бокал вдвое больше предыдущего, прежде чем сесть в кресло рядом со мной.
Он кажется, полон решимости успокоить меня своим присутствием со своими нервозными манерами. Глупо думать, что я когда-либо чувствовал себя непринужденно рядом с ним.
Проводя пальцем по краю моего бокала, стоящего на маленьком столике между нами, я улыбаюсь. — Я не только узнал о возможностях магии темной крови, я также узнал местонахождение пропавшего ключа, который мы искали. Я знаю, с кем связаны обезумевшие вампиры. Это потрясающая новость для королевства. Теперь, когда их больше не будет с нами, мы сможем жить более спокойной жизнью, — объясняю я, его глаза следят за тем, как мои губы произносят каждое слово.
Тик его челюсти раздражает, когда он проводит языком по нижней губе, прежде чем глотнуть еще немного бурбона.
— Это была не твоя мать?
— Хотел бы я. Они все упали бы, как мухи, в тот момент, как только я убил ее, — размышляю я, наблюдая, как он крепче сжимает стакан в руке.
— Рейден, ты же не пришел сюда притворяться, что причинил вред своей матери, не так ли? Это безвкусная ложь твоему отцу, признавать, что ее кровь запятнала твои руки. Я безумно любил эту женщину. Я…
— Пожалуйста, заткнись нахуй, — со вздохом ворчу я, поднимая стакан со стола и наблюдая, как ликер кружится внутри. — Наша семья никогда не была основана на любви. Ни капли любви. Если уж на то пошло, ты благодарен, что она больше не стоит у тебя на пути.
— У меня на пути? — В его тоне чувствуется смущение.
— Она всегда была сильнее тебя.
Его ноздри раздуваются, когда он допивает остатки в бокале. — Как ты смеешь говорить мне такие бесхребетные вещи?
— Как ты посмел поступать со мной так бесхребетно?
Он вскакивает на ноги и расхаживает передо мной, протирая рукой лицо. — Я не знаю, о чем ты говоришь, Рейден, но я больше не хочу это слышать. Я хочу, чтобы ты ушел.
— О, пожалуйста, не выставляй меня за дверь. Я все равно здесь долго не задержусь. Время почти пришло. — Я ухмыляюсь, краем глаза поглядывая на своего отца.
— Время для чего? — Он огрызается, поправляя блейзер своего дорогого серого костюма, и я показываю пальцем.
— Ах, ах, ах. Я не думаю, что ты заслужил право знать ответ прямо сейчас, — поддразниваю я, наблюдая, как гнев расцветает на его лице. — Может быть, если ты скажешь мне почему, тогда я смогу дать тебе фрагмент информации.
— Что «почему»? — рычит он, хлопая себя рукой по груди и энергично растирая то место.
Вставая с бокалом в руке, я сталкиваюсь нос к носу со своим отцом. — Почему кровь обезумевших вампиров связана с моей?
Тишина.
Густая, ощутимая, тяжелая.
— Или это то, во что я должен поверить, не так ли? Скажи мне, почему я должен в это верить? — Настаиваю я, наблюдая, как он в замешательстве хмурит брови.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь…
— Прекрати нести чушь, отец. Сделай это своим последним предсмертным вздохом. Почему магия, связанная с обезумевшими вампирами, ведет обратно ко мне. — Мои слова ядовиты, тон тяжелый, когда я сдерживаю рычание.
Я уверен, что он собирается продолжать в том же духе, но, к моему удивлению, он тяжело вздыхает, делает шаг назад и смотрит в окно. — Это была идея твоей матери.
— Чтобы связать их со мной?
— Да.
— Почему?
Он пожимает плечами. — Потому что она знала, что ты, вероятно, будешь против. Так что она хотела иметь что-то, чем могла бы тебя контролировать.
— Она хотела что-то, чтобы держать это над моей головой, если я не буду подчиняться, — уточняю я, и он кивает.
— Примерно так.
Из моей груди вырывается вздох, губы приоткрываются, когда я смотрю на мужчину передо мной. По-настоящему смотрю на него. — Но тебе не понравилась эта идея, не так ли, отец? — Я вижу это по его лицу. Мне не нужно, чтобы он подтверждал или опровергал. Это видно по прищурившимся глазам, бьющейся на виске вене и напряженной челюсти. — Но это было не для того, чтобы защитить меня, не так ли? Это потому, что ты не мог отказаться от контроля. — Он наблюдает за мной, пульс пульсирует на его шее, пока я оцениваю его. Он не отрицает этого. Он не произносит ни единого слова. Вместо этого он наблюдает. — Так, может быть, вопрос должен быть не в том, почему моя кровь связана с обезумевшими вампирами, а скорее в том, почему твоя кровь заколдована, чтобы имитировать мою собственную?