Сказав себе, что соображать надо как-то иначе (как именно, она еще не придумала), Менция снова осмотрела камеру и принялась прощупывать стены. Вдруг хоть один кирпичик да уложен непрочно. Если удастся его выломать из кладки, можно считать, что полдела сделано.
Однако эти надежды оказались тщетными. Кирпичи снизу доверху держались крепко. Она оставалась надежно замурованной, и ничего, кроме всяческой муры, ей на ум, как назло, не приходило.
Потом ее внимание привлекли пылинки, пляшущие в пробивающихся сквозь щели солнечных лучиках, и она, подумав о том, что они как-то попадают в камеру, попыталась проследить за их движением. Но у нее ничего не получилось, и тут она по-настоящему расстроилась.
В тот же момент строение, потеряв стройность, рассыпалось в груду кирпичей, так что Менция еле-еле успела выскочить наружу. Перспектива оказаться заваленной привлекала не больше, чем быть замурованной, но ей уже не грозило ни то ни другое. Третье испытание осталось позади.
— Привет, Менция, — послышался чей-то голос, и демонесса увидела привлекательную молодую женщину.
— Разве мы знакомы? — спросила она.
— Думаю, да. В прошлом году ты отправила сюда Гари Горгулия. Я Вира, невестка Доброго Волшебника.
— Но я никогда не бывала в замке! — возразила Менция. — Как ты могла меня видеть?
— Глазами я тебе точно не видела, — рассмеялась Вира. — Но Гари много о тебе рассказывал.
Менция почувствовала, что пора обратиться внутрь себя.
— Эй, Метрия! — позвала она. — Хватит бездельничать, мы уже в замке.
Лучшая половина пробудилась и присоединилась к худшей.
— О, все, как в добрые старые письмена, — промолвила она, озираясь по сторонам.
— Старые что?
— Имена, племена, ордена…
— Наверное, времена?
— Не важно. Я была здесь больше девяноста лет назад.
— Привет, Метрия.
Обе демонессы (в одном, если можно так выразиться, «флаконе») подпрыгнули.
— Откуда ты меня знаешь? — спросила Метрия.
— Хамфри сказал, что ты должна прибыть вместе с другой частью себя и велел мне вас встретить.
— Жуткая девица! — пробормотала Менция.
— Да, очень чуткая, — подтвердила Метрия.
— Это правда, я развила кое-какие чувства, — согласилась Вира.
Две частицы демонессы прервали диалог и последовали за Вирой во внутренние покои, где были встречены женщиной неопределенного возраста.
— Матушка Мара-Энн, это демонесса Метрия-Менция, — промолвила Вира.
— Мара-Энн? — пробормотала какая-то половинка.
— Я пятая с половиной жена Хамфри, — пояснила дама. — Так вышло, что я стала его первой возлюбленной и последней женой, но это давняя, запутанная история, и вам она не интересна. Мой муж уже ждет, Вира проводит вас к нему в кабинет.
Глядя на Мару-Энн, можно было подумать, что половинка жены все равно что половинка души — вполне способна сделать свое дело не наполовину, а полностью.
— Сюда, пожалуйста, — сказала Вира, указывая путь, и двинулась по узкой винтовой лестнице так уверенно, что было ясно: ей здесь знаком каждый поворот.
Кабинет представлял собой тесное мрачное помещение, заваленное фолиантами и заставленное фиалами.
— За девяносто лет здесь ничего не изменилось, — заметила Метрия.
— Разумеется, демонесса, — откликнулся Хамфри. — Ты тоже не изменилась, ежели не считать расщепления личности.
— Приятно встретиться снова, волшебник, — промолвила Метрия. — Ты за это время если и состарился, то не больше чем на денек.
Разумеется, она была в курсе того, что Хамфри имел в своем распоряжении эликсир из Источника Молодости, с помощью которого поддерживал себя в возрасте, казавшемся ему наиболее приемлемым. А именно — в столетнем.
— Ладно, обойдемся без комплиментов. Задавай свой Вопрос.
— Как я могу заставить аиста серьезно отнестись к моим посланиям?
— Это будет ясно после того, как ты сослужишь свою службу. Отправляйся к Симург.
— Куда?
— Демонесса, может, в голове у тебя и пар, но со слухом, как я знаю, все в полном порядке. Проваливай!
— Эй, волшебник, что это за разговор? Ты мог бы, по крайней мере…
— Не спорь с ним, — шепнула Вира, — только хуже будет…
— Но до Симург никому не долететь, даже демонессе: там зона, закрытая для полетов, — возмутилась Метрия. — Мало того, что мне пришлось сюда пешком пробираться! Я прошла, выдержала три испытания и требую нормального Ответа!
— После службы! — отрезал Хамфри и, перевернув страницу, погрузился в чтение толстенного фолианта.
Менция чуть не лопнула от злости. Собственно говоря, она и лопнула, а вдобавок еще и вышла из себя, хотя тут же вернулась обратно и восстановила целостность демонической формы. После чего сказала:
— Конечно. Все будет сделано как надо.
— Хоть у тебя и нет половинки души, Менция, ты очень разумна, — заметила Вира.
— Я потому и разумна, что у меня нет никаких душ и ничто меня не душит — заявила Худшая. — Моя лучшая половина от своей дурацкой любви ослепла и оглохла, а я ничем не одурманена и воспринимаю все как следует. В конце концов, что тут такого: побывать на горе Парнас да повидать большущую птицу?
— Но ее там нет, — сказала Мара-Энн, услыхавшая их последние слова, когда они спускались по ступенькам, — Древо Семян плодоносит, и она на это время взяла летний отпуск.
— Получается, мы не знаем, где ее искать?
— Это поправимо. Я могу призвать лошадь, которая знает дорогу.
— Это ее талант, — пояснила Вира. — На ее зов являются все, кто в родстве с лошадьми, кроме единорогов.
— А почему кроме единорогов? — полюбопытствовала Менция.
— Раньше она и единорогов призывала, но после того как побывала в Пекле и вышла за Хамфри, она утратила невинность, — пояснила Вира и при этих словах густо покраснела, находя неприличным говорить открыто о вещах, имеющих отношение к Взрослой Тайне. В пределах слышимости вполне мог оказаться ребенок. — С тех пор они ее игнорируют. Это весьма печально.