Соколовский покачал головой.
— Почему они не арестовали преступников? — спросил Лёша. — Я бы, разумеется, с теми поквитался. Потом. Но если уж менты нашли их раньше меня, то зачем пристрелили? Не для того ли, чтобы… замести все следы моих денег? Я понимаю: такие деньги вскружили бы голову кому угодно. Не только твоему брату. Там было в разы большая сумма, чем я предлагал тебе, Дмитрий Иванович, за… новую работу здесь, в городе.
Соколовский откинулся на спинку кресла, пальцем потёр камень на перстне.
— Ведь у меня есть связи и в милиции, Дмитрий Иванович, — сказал Лёша. — Я давно сотрудничаю с ментами, у которых звёзды на погонах покрупнее, чем у твоего брата. Правда. Без этого сейчас никак. Поэтому я могу вернуть свои деньги не только обычным способом: ведь понимаю, что с ментами так лучше не поступать. У меня есть вариант получить вполне законным путём похищенные из кассы Союза кооператоров деньги.
Соколовский постучал пальцем по сигаретной пачке. Тряхнул вторым подбородком.
— На действия ментов тоже есть управа, Дмитрий Иванович, — заявил он. — Закон в нашей стране один для всех. Как бы это странно ни звучало. Я предоставлю своим ментам свидетелей. Те опишут им машину твоего брата. Я отправлю парней, и те просеют землю вокруг острова по песчинкам. Они наверняка найдут там ствол, из которого в пятницу завалили на острове грабителей. А на стволе найдутся и пальчики стрелка.
Лёша выразительно взглянул мне в глаза, спросил:
— Чьими они окажутся, Дмитрий Иванович? Как ты считаешь? Найдут там отпечатки пальцев капитана Владимира Рыкова? Или пальчики его подельников? А может, тот пистолет и вовсе сейчас лежит в багажнике машины твоего брата? Мне нужно только снять трубку и сообщить об этом куда следует, как положено честному советскому гражданину. Правда. Я так бы и поступил, Дмитрий Иванович. В любом другом случае.
Лёша Соколовский взглянул на свои ладони, вытер их о халат на груди.
— Но капитан Рыков, — сказал он, — это твой брат. Я помню об этом, Дмитрий Иванович. Если я отправлю его за решётку, то наверняка испорчу наши с тобой дружеские и рабочие отношения. Не хочу этого, честное слово. Я их очень ценю. Правда. Поэтому я согласен на уступку. Ни для кого другого я бы на такое не пошёл. Но тебя я уважаю, Дмитрий Иванович. Предлагаю: убеди своего брата, чтобы он вернул мне деньги. Или…
Он замолчал, вновь сощурил глаза. Мне показалось, что круги под Лёшиными глазами стали темнее.
— Или что? — спросил я.
Справа от меня вновь скрипнул паркетом Рома Кислый.
Я заметил, как Лёша положил правую руку на край не полностью задвинутого в стол ящика.
— Я понимаю, что семья, — сказал Соколовский, — это очень важно. Для всех. Не только для тебя. Поэтому я помогу тебе, Дмитрий Иванович. Как твой друг. И просто, как хороший человек. Хочу, чтобы ты отработал те деньги, которые присвоил твой младший брат. В конце концов, это всего лишь деньги. Если желаешь, подели их с братом. Оставите их себе, как плату за услугу. За ту самую услугу, в которой ты мне недавно отказал.
Последнюю фразу Лёша произнёс тихим голосом, словно опасался: наш разговор подслушают.
Соколовский смотрел мне в глаза. Я не отводил взгляд, прислушивался к сопению стоявшего рядом со мной Кислого.
— Слушаю тебя, Алексей Михайлович, — сказал я. — Что тебе нужно? И что конкретно ты предлагаешь? Говори прямо. Без намёков.
Лёша взглянул на свой перстень.
— Ну… без намёков, так без намёков, — сказал он.
Соколовский вновь упёрся взглядом в мою переносицу.
— Мои деньги находятся у твоего брата, Дмитрий Иванович, — заявил он. — Я это точно знаю. Спор на эту тему считаю напрасной тратой времени. Никакого ущерба для своей репутации в этом обстоятельстве я не вижу. Потому что твой брат взял их не у меня. Считаю, что сейчас он лишь хранит их, как улику. Временно. Но деньги есть деньги. Они мои. Терять их я не намерен. Но!‥
Леша оттопырил вверх слегка изогнутый указательный палец.
— … Сейчас я предлагаю эти деньги тебе, Дмитрий Иванович, — сказал он, — как плату за работу. Работу назначу тебе сложную и срочную. Срок её исполнения, как я уже говорил, до середины августа. Однако и оплата за неё соответствующая. Правда. А в качестве премиальных я тебе обещаю, что ни один из зареченских не вспомнит о ночном визите твоего брата в посёлок.