– М-да… – герцог едва заметно покачал головой. – Я и не заметил, как ты, Эрвин, вырос. В тебе появилась настоящая мудрость. Хорошо! Я выполню твою просьбу и оставлю Лизу здесь. Можешь идти, Эрвин.
Уже выходя из кабинета я услышал произнесённую герцогом чуть слышно фразу: «Моя кровь!»
Глава 3
Герцог всё-таки исполнил мою просьбу и оставил Лизу в имении. Не знаю, что мной руководило в тот момент – возможно, простое желание избежать конфронтации, а может, нечто большее. Как бы то ни было, я понимал: если Лиза останется моим недоброжелателем, спокойной жизни мне не видать. А мне этого очень не хотелось бы. Отношения так или иначе нужно налаживать. В конце концов, она начала проявлять интерес к музыке, и я решил, что это может стать мостом между нами. Раз уж я музыкой владею неплохо, поклон моим учителям, которые заставляли разучивать произведения классиков, и матушке-природе, наделившей меня хорошим музыкальным слухом, почему бы не использовать это в своих целях?
С тех пор я всё чаще стал заходить в музыкальную комнату, ту самую, где однажды услышал её первые неловкие попытки сыграть на рояле. Там, среди звуков инструментов, наши отношения начали постепенно меняться. Мы разучивали новые мелодии, порой довольно сложные, и это всё больше сближало нас. Кстати, Лиза взялась обучить меня местной нотной грамоте. Здесь ноты записывались несколько иначе, чем в моём прошлом мире, но всё же вполне узнаваемо. Наверное, во Вселенной есть два универсальных языка, понятных любому её обитателю из любого уголка. Это язык математики и язык музыки.
Как-то, сидя за роялем, я задумался, а почему бы не воспользоваться тем, что мне уже знакомо? Музыка, которую я знал из прошлого мира, была здесь совершенно неизвестна, и уж точно никто не стал бы меня уличать в плагиате. И вот в конце концов я наплевал на какие-либо угрызения совести и стал выдавать чужие композиции за свои. В этом мире, как я себе напоминал, с меня никто не спросит про авторское право. А мне жить как-то надо. Нет, можно, конечно, жить тихо-мирно, довольствуясь своим положением хоть и бастарда, но тем не менее сына герцога. Но мне хотелось большего. И раз уж я не помню устройство автомата Калашникова и не смогу на коленке собрать здесь «ядрён-батон», то почему бы не использовать для своих целей музыку. Тем более что я прекрасно помнил все мелодии, которые когда-либо слышал. Видимо, моё попадание в этот мир сыграло свою роль и память стала близка к идеальной.
Впрочем, музыку и своё умение играть как на рояле, так и на гитаре в своих, так сказать, личных интересах использовать уже приходилось. Очень уж это впечатляло девушек в моей прошлой жизни. Да и на жизнь на первых порах я зарабатывал себе именно музыкой, играя классику на рояле в одном из достаточно фешенебельных ресторанов. Повезло попасть туда работать.
Иногда, когда я исполнял что-то сложное – допустим, Шопена или Бетховена – Лиза смотрела на меня с таким восхищением, что совесть, если не грызла меня, то слегка покусывала. Она думала, что всё это – моё творение, а я ловко утаивал правду. И хотя я иногда пытался убедить себя, что делаю это ради блага наших отношений, внутри всё-таки было немного неловко.
– Эрвин, это просто потрясающе! – однажды сказала Лиза, когда я закончил играть ещё одну «свою» композицию. – Как ты смог сочинить такую глубокую мелодию?
Я на мгновение замер, но, улыбнувшись, постарался скрыть внутреннюю неловкость.
– Ну, знаешь, иногда просто вдохновение находит меня в самых неожиданных местах, – сказал я, пытаясь звучать загадочно.
– Ты, наверное, часами сидишь за роялем, сочиняя? – её глаза блестели от восторга.
– Да, можно и так сказать, – пожал плечами я, чувствуя, как совесть вновь напомнила о себе. Но быстро подавив это чувство, я предложил: – А давай попробуем сыграть это в четыре руки?
– В четыре руки? – Лиза слегка нахмурилась, словно не была уверена, что это под силу. – Думаешь, у нас получится?
– Конечно, получится. Мы же уже играли так с тобой, правда мелодии попроще, так что с этим точно справимся, если постараемся, – с уверенностью ответил я.
Мы уселись рядом, и наши руки начали плавно скользить по клавишам. Поначалу Лиза немного путалась, но потом музыка захватила нас, и её пальцы стали двигаться всё увереннее. Я чувствовал, как ритм начинает нас объединять, словно все преграды и предрассудки, что нас разделяли, постепенно исчезали. После очередной совместной репетиции я впервые за долгое время ощутил, что мы с Лизой стали ближе.
– Эрвин, – как-то раз сказала она, когда мы отдохнули после исполнения, – у меня появилась идея. Почему бы нам не устроить концерт? Только представь: мы могли бы сыграть для всех в имении. Это было бы великолепно!