– Ну, у нас тут всё строго, как в армии, – важно произнёс Андрей, выглядывая из-за моего плеча. – Распорядок дня не нарушать. Скоро обед, тебе понравится, – добавил он с хитрым огоньком в глазах.
Когда прозвучал сигнал к обеду, я с интересом направился следом за ребятами в столовую. Само помещение оказалось просторным и простым: длинные ряды деревянных столов, расставленных в строгом порядке, а стены, выкрашенные в бледно-серый цвет, придавали месту сдержанный, почти военный вид. Никаких украшений, кроме герба корпуса над главным столом. Звуки шагов и звяканье металлических подносов эхом разносились по помещению.
– Так, вот тебе поднос, и давай в очередь, – шепнул Томас, осторожно передавая мне металлический поднос.
Я занял место, стараясь не выделяться, хотя удивлённые взгляды других кадетов мне этого не позволяли. На обед подавали… ну, прямо скажем, настоящий солдатский набор. В глубокой тарелке плескался наваристый, но без затей, суп, следом – гречневая каша с тушёнкой и, куда же без него, компот. Взглянув на такое меню, я ощутил прилив тёплой ностальгии, особенно когда заметил, что многие дети с недоумением и даже лёгким отвращением разглядывали свои тарелки.
– Ты только посмотри, – пробормотал рядом Саймон, с некоторым удивлением рассматривая гречневую кашу. – Они что, издеваются?
Среди кадетов слышались негромкие вздохи и перешёптывания, некоторые явно с трудом скрывали брезгливые гримасы. Всё дело в том, что в Императорский кадетский корпус принимали исключительно сыновей аристократов, и большинство детей, вероятно, привыкло к более изысканным блюдам и сервировкам, а здесь их ждал простейший, но сытный набор.
– Ну что, пообедаем по-солдатски, – сказал я, усмехнувшись, и принялся за еду.
В отличие от многих, я с удовольствием уплетал гречку с тушёнкой и тёплый компот. Многим этот обед показался непривычным, но были и такие, как я, которые уплетали всё, что предлагали, за обе щеки. Я заметил, как где-то впереди несколько мальчишек, явно привыкших к простому питанию, смело взялись за ложки, обменялись ободряющими взглядами и, не теряя времени, съели всё до последней крошки.
– Вкусно ведь, если привыкнуть, – сказал я Андрею, когда тот наконец отважился попробовать суп.
– Ну… необычно, – осторожно ответил он, стараясь проглотить ложку гречки с тушёнкой, хотя по его лицу было видно, что такого блюда он раньше и не пробовал. – Не похоже на то, что дома, конечно, но есть можно.
Я усмехнулся, допивая компот. Столовая, хоть и была обставлена по-спартански, мгновенно стала местом для знакомства и проверки на выносливость.
После обеда нас вывели на плац и выстроили в длинные, аккуратные, насколько это было возможно, шеренги. Офицер с папкой в руках зачитал списки абитуриентов, распределяя каждого по группам. Было ясно, что завтра нас ждут первые экзамены, и я уже приготовился к тому, что нас отправят обратно в казармы, когда офицер вдруг громко выкрикнул:
– Абитуриент Эрвин Вайс!
– Я! – ответил я на автомате, как учил устав, чем вызвал у офицера удивлённый взгляд и приподнятые брови.
– Вам надлежит после построения явиться в канцелярию, – добавил он после секундной паузы, а затем, всё ещё разглядывая меня, кивнул.
– Слушаюсь! – ответил я так же громко и чётко, как и в первый раз.
После построения, когда я направился в канцелярию, все вокруг поглядывали на меня с любопытством, словно на какую-то диковинку. Видимо, в их глазах я выглядел несколько странно, особенно для своего возраста и с такой привычной для них военной манерой.
В канцелярии, куда я вошёл с чувством лёгкой тревоги, меня встретил офицер с несколькими бумагами в руках. Он с интересом разглядывал мой аттестат и, прищурившись, проговаривал строки, словно проверяя их по памяти. Офицеры, стоявшие рядом, то и дело переглядывались.
– Значит, ты уже закончил курс общей школы? – наконец спросил он, подняв на меня взгляд.
– Да, сэр, – ответил я спокойно, стараясь не выдавать волнения.
– И всё это в семь лет? – удивлённо вставил ещё один офицер, изучая аттестат. – Да у тебя здесь подписи трёх известных профессоров столичного университета!
– Так точно, сэр, – подтвердил я, стоя по стойке «смирно».
Офицер нахмурился, не отрывая взгляда от документа.