На какой-то миг я завис над всем этим великолепием и только тут осознал, что не чувствую своего тела. От слова совсем. Я был бестелесным духом. И почему-то осознание этого меня не особо взволновало. Как говорится, и так жить можно. Наверное.
Не успел я порадоваться своему новому, так сказать, облику, как меня неведомая сила потянула в сторону того самого имения. Попытался сопротивляться, но не тут-то было. То ли силёнок у меня маловато, то ли просто сопротивляться ТАКОМУ абсолютно бессмысленно, но крыша пристройки приближалась ко мне со скоростью скоростного поезда. Я хотел было закричать, но тоже не смог. Бестелесные духи, знаете ли, вообще ребята молчаливые. Ну и я теперь тоже в их числе.
Пролетев сквозь крышу, покрытую черепицей, и сквозь потолок, я влетел в небольшую комнату и замер над кроватью, на которой лежал маленький мальчик лет четырех-пяти. На его голове была повязка из бинтов. Мертвенно-бледное лицо почти сливалось с таким же белоснежным покрывалом, которым он был укрыт по грудь. Рядом с кроватью на полу на коленях стояла молодая женщина и, держа обеими руками ладошку ребёнка, что-то шептала, не замечая льющиеся из глаз слёзы. Что именно она шептала, расслышать было невозможно, но очень похоже было, что молитву. Мальчик неровно дышал, даже скорее всхлипывал. Видно было, что он из последних сил держится за жизнь, но сил этих у него уже не осталось. Вот он судорожно всхлипнул и тут же обмяк. Женщина надрывно закричала и, схватив ребёнка, что есть силы прижала к себе. А меня вдруг потащило прямиком к ним. Вначале медленно, а потом рывок, и я застонал от дикой боли, что, казалось, жгла огнём всё моё тело. Моё тело? Я открыл глаза и с удивлением увидел прямо перед собой изумлённое лицо той самой женщины. На этом сознание меня окончательно покинуло.
Глава 1
Я открыл глаза и не узнал обстановку вокруг себя. Надо мной был деревянный потолок, украшенный резьбой. И это не был потолок моей спальни в честно заработанной трёшке. Внезапно в голове словно что-то щёлкнуло, и я вспомнил всё, что произошло. Похоже, я всё же умер, но каким-то образом попал в новое тело, и теперь меня окружало что-то новое, странное, непонятное.
Я попытался сесть, но почувствовал боль, огнём полыхнувшую в груди и в голове. Вместе с болью пришло понимание, в чьём теле я теперь нахожусь. «Эрвин», – промелькнуло в голове, и я внезапно осознал, что это теперь моё имя. Это было нелепо, абсурдно, но моё новое тело было маленьким и хрупким. Чуть повернув голову, я увидел своё отражение в большом зеркале, стоящем почти напротив кровати. На меня оттуда смотрел пятилетний мальчик с густыми тёмными волосами, крупными зелёными глазами, в которых отражались одновременно растерянность и удивление.
В этот момент дверь тихо скрипнула и в комнату вошла уже виденная мной молодая женщина. Её движения были плавными, а лицо спокойным, излучающим добрый свет. Длинные каштановые волосы каскадом спускались по её плечам, подчёркивая мягкие черты лица, а глаза глубокого карего цвета источали бесконечную доброту. Она была одета в простое, но изящное платье пастельного оттенка, что ещё больше создавало впечатление лёгкости и спокойствия.
– Эрвин, ты уже проснулся? – тихо, и даже с некоторым испугом, словно боясь спугнуть увиденное, произнесла она, бросившись к кровати. Странно, говорила она явно не на русском языке, но я всё прекрасно понял. Её голос был хоть и встревоженным, но всё же мягким, словно шелест листьев и, казалось, успокаивал саму мою душу своей теплотой.
Я молча кивнул, поморщившись от боли и всё ещё до конца не осознавая реальность происходящего.
– Ма-ма, – пробормотал я неосознанно, и это слово показалось мне странным. И не столько от того, что сказано оно было на другом, не родном для меня языке. В конце концов это слово, наверное, звучит одинаково во всех уголках Мироздания. Странно было воспринимать вот эту женщину, которая намного младше меня того, прежнего, как свою мать. И вырвавшееся слово было, скорее, реакцией памяти её родного сына, чья душа покинула этот мир и чьё место в этом теле занял я.
Женщина улыбнулась, садясь на край кровати и наклоняясь ко мне. Её ладонь легла мне на лоб, проверяя температуру, и я почувствовал тепло и заботу, исходящую от этого прикосновения.
– Тебе нужно больше отдыхать, – тихо произнесла она, нежно поглаживая мои волосы. – Ты серьёзно пострадал, но я очень рада, что ты, наконец, пришёл в себя.