– Вайс, – продолжил Штайнер, глядя на меня испытующим взглядом, – на тебя теперь возлагается особая ответственность. Поздравляю, с этого момента ты старшина курса.
Не успел я осознать, что происходит, как он подошёл ко мне и, под одобрительную улыбку фельдфебеля-каптёрщика вручил небольшую нашивку, символизирующую мою новую должность. Теперь я официально отвечал за весь этот курс… и, честно говоря, глядя на всех этих новобранцев, я едва удержался от горестного вздоха.
– Слушаюсь, сэр, – ответил я, приняв нашивку и стараясь не выдать внутреннего смятения.
Капитан Штайнер слегка усмехнулся, видя моё выражение лица, и негромко добавил:
– У тебя есть время привести этот отряд в порядок, старшина. Я верю, что ты справишься.
После того как он ушёл, я оглядел строй – точнее, это было скорее стадо, чем строй. Мальчишки толкались, некоторые до сих пор пытались застегнуть свою форму правильно, а один из них, к моему ужасу, успел забыть про свою фуражку, бросив её на скамейку у входа.
– Ладно, господа, – я вздохнул и шагнул вперёд, стараясь взять себя в руки. – Похоже, нам всем предстоит серьёзно поработать.
Андрей тут же сделал шаг вперёд, глядя на меня с интересом.
– Ну что, старшина, с чего начнём? – усмехнулся он, почесав затылок.
– Начнём с того, что ваша форма должна сидеть так, чтобы капитан Штайнер не имел к вам вопросов, – ответил я, закладывая руки за спину. – Первым делом – научимся выглядеть как кадеты, а не как стадо. Андрей, поправь воротник, а ты, Саймон, надень наконец фуражку.
Саймон, смущённо покраснев, схватил фуражку со скамейки и натянул её, отводя взгляд.
– Так, отлично, – я обвёл всех взглядом, видя, что часть новобранцев пытается сделать вид, что уже всё понимает. – Теперь встаньте ровно и перестаньте ёрзать и топтаться. Важно научиться держать себя в руках и быть сдержанным и дисциплинированным. Завтра это станет вашей привычкой, господа кадеты.
Ребята, хоть и с неудовольствием, начали выпрямляться, стараясь следовать указаниям.
– Ну, старшина, ты хоть предупреждай, что нам ещё предстоит, – тихо сказал Андрей, пытаясь держаться серьёзнее.
– Поверь, скоро сами всё поймёте, – усмехнулся я. – У нас впереди много работы.
Глава 5
Капитан Альфред Штайнер стоял у окна своего кабинета, задумчиво наблюдая за происходящим на плацу. Его кабинет был обставлен просто, но со вкусом: никаких лишних украшений, всё строго, подчёркнуто функционально. Стены кабинета были выкрашены в насыщенный серый цвет, а на них висело всего несколько предметов – обязательный портрет Его Императорского Величества, карты и крупная чёрно-белая фотография со старой военной кампании, на которой был запечатлён и сам Штайнер, ещё молодой и решительный, но с тем же неуловимым холодом в глазах. На массивном дубовом столе в порядке лежали папки с личными делами новобранцев, среди которых также было и дело Эрвина Вайса. На столе не было ничего лишнего, кроме портсигара с инициалами, немного затёртого, но явно дорогого как воспоминание, и ещё пары справочников по тактике и военному делу, к которым капитан обращался время от времени.
Из окна открывался вид на плац – выложенную плитами тренировочную площадку, вылизанную до блеска. Ни соринки, ни посторонней травинки не виднелось здесь, и за этим строго следили. Это был один из первых символов порядка и дисциплины, которые предстояло усвоить каждому, кто вступал в корпус. Плац видел множество поколений кадетов, и здесь, на ровной поверхности под открытым небом, каждый из них начинал свой путь. Здесь воспитывали не только физическую выносливость, но и внутреннюю силу, и капитан Штайнер как никто понимал, как важны первые шаги на этом пути.
Сегодня плац был занят особенным для него видом тренировки – старшина первого курса второго факультета, Эрвин Вайс, новоиспечённый кадет, проводил строевую подготовку со своими подчинёнными. Штайнер наблюдал, как этот мальчишка с поразительной, даже не по возрасту зрелой уверенностью отдавал команды, подгоняя остальных, и невольно прищурился. В нём была какая-то скрытая сила, умение владеть собой, которое заметно выделяло его среди других. Большинство новобранцев стояли в строю с лёгкой неуверенностью, смешанной с детским интересом, многие ещё не до конца понимали, что и как делать, да и форма на них смотрелась, как на корове седло. Но Эрвин, казалось, знал, что делает, и делал это с неким врождённым чувством долга.
Штайнер вглядывался в эту картину с непроизвольной улыбкой. Лишь редкие новички могли сразу справиться с подобной ролью, но у Вайса это выходило естественно, без излишнего напряжения. Как будто за плечами у него действительно был тот самый жизненный опыт, который обычно приходит с годами службы. Капитан, привыкший учить новичков с нуля, сразу почувствовал, что этот мальчик иной.