– Здесь такого никогда не было. Увидишь, жить можно, – ответил Валера, удобно разместившись на скамейке. – Фильмы крутят.
– Какие фильмы?
Мне показалось, что он разыгрывает, вешая «лапшу на уши». Рецидивисты, люди с юмором, часто прикалываются, шутят, понимая, что перед ними, пацанва, далёкая от лагерной жизни. На тот момент мне было всего двадцать четыре года.
– Выводят в кинотеатр, один раз в две недели. Библиотека классная. В некоторых хатах, даже телевизоры имеются. Но это у тех, кто заслужил перед краснопёрыми особые привилегии. На работу не выводят. Сиди, отдыхай. Такие дела. Утром тебя кум дёрнет на беседу. Потом отправит в камеру. Как себя вести знаешь?
– Знаю, чего уж там.
И мне вспомнился случай в Днепре, тогда меня вызывал, на допрос, через несколько месяцев, после ареста, один из «кумовей», маленький, плюгавый, капитан, предлагая работать на оперативную часть, стучать на своих товарищей по несчастью, за небольшие привилегии. Чай, сигареты, внеочередное свидание. Его интересовала ситуация в камере, собирается или нет грев в карцер, кто чем дышит, ограбления, финансовые махинации на свободе. Я отказался. Он угрожал, и обещал устроить весёленькую жизнь.
– Ведь я могу помочь, – недовольно бурча, и лукаво, усмехаясь, сказал тогда капитан. – Могу оставить здесь, при тюрьме. И позже подать заявку на УДО (условно-досрочное освобождение).
– Гражданин начальник, должность полотёра, повара, баландёра, в хозбанде, мне не нужна. О каком условном освобождении, идёт речь? Если мои статьи начинаются с десяти лет? К моменту моего выхода на комиссию по «удо», вы уже будете на заслуженной пенсии, помидоры выращивать на даче.
– Я не люблю помидоры. Не понимаю, разве ты не хочешь поскорее выбраться на волю?
– Хочу, только не таким способом. Или вы не знаете, что я задержан за «особо-тяжкое» преступление?
– Знаю, читал. Глупость сделал. Я знаком с твоим делом. Но ты парень не глупый, я это вижу, и понимаешь, с какими людьми сидишь? Наркоманы, пьяницы, тунеядцы и бездельники.
– Не моё дело судить людей. Здесь не спрашивают о прошлом. За что именно сидит человек. Глупость сделал один раз, и второй раз, не имею ни малейшего желания. Поэтому, вы зря тратите время.
– Умный значит? Это тебе дружки твои, новые, рассказали? Кто там за хатой смотрит? «Кучерявый?». Я с ним проведу беседу. Обязательно. Ты смотри, сволочь, воровским понятиям учит.
Капитан краснел, и вот-вот мог сорваться, и пустить в ход кулаки. Подследственных били, причём часто, и безжалостно. Кривясь, и насмехаясь, блюститель закона, брал взятки, жил на широкую ногу, и не боялся, что рано или поздно, поймают, и он так же, как и я, будет сидеть в камере, только со своими коллегами. Вернувшись обратно в камеру, я рассказал Игорю о разговоре с кумом.
– Правильно сделал, живи с умом, тебе срок тянуть. И не малый.
В это же вечер, меня и ещё несколько человек, перевели в другую камеру. Было жаль расставаться с людьми, с которыми нашёл общий язык, и подружился. И так, до августа, я сменил, четыре или пять камер. Капитан, специально, не давал, обживаться в одном месте, устраивал, своего рода, психологический прессинг. Ждал, что, в конце концов, я не выдержу, бесконечных обысков по ночам, наездов «мотоциклистов», и сам прибегу к нему, с просьбой, оставить в покое. Не дождался. Заходя в новую камеру, я уже знал многих днепровских ребят, и тюремная почта, работала, не хуже, чем «Укрпочта» на свободе. Стукачей, выявляли быстро, и заканчивали они плохо. Менты, не спали, наблюдая за своими «внештатными сотрудниками». И если в камере ситуация накалялась, и стукач, мог попасть под серьёзную раздачу, его тут же вызывал к себе кум, под предлогом, встречи с адвокатом, либо со следователем, и больше он в эту камеру не возвращался.
Огромное количество интересных людей мне довелось узнать. Не знаю, это обычное везение, либо так складывались обстоятельства, при которых, трудно судить, делать вывод, хороший человек или не совсем. Все мы разные, и если тогда, оценивая новых приятелей со стороны, я видел большинство порядочных людей, то дальше, как у них сложилась жизнь, не могу сказать. Предателем человек может стать за одно, короткое мгновение. Переодеться, найти для себя, своих, не всегда здравых, аморальных поступков – оправдание. Система ломала людей, осознанно переводила на иные догмы и понятия. И были случаи, когда добрый, не глупый человек, выходил на свободу, и совершал убийство с особой жесткостью. К моему глубокому сожалению.