— А мужа родного не жалко? Его ты не любишь?! — вспылила я. — В кои веки хороший человек попался, а она выпендривается!
— У меня и предыдущий, между прочим, неплохой был, — обиженно напомнила подруга, имея в виду своего первого мужа-англичанина.
— Сашка лучше! — отрезала я.
— Да я ж не спорю, но дайте мне хоть немного ещё подумать.
— Галка, да сколько можно! Продавай уже свою лавку и переезжай!
— Легко тебе говорить! Сама, вон, даже котов зажала! А мне — любимый магазин кому-то отдай!
— Вот ты сравнила! Они же мне уже доверились, любят, понимаешь? А магазину твоему? Да ему пофиг, кто из него деньги будет качать! Короче, я всё сказала. И кстати, о котах. Прежде чем брать, сначала со своим дурацким конфликтом разберитесь. Нечего им в неполной семье делать, — засмеялась я, чтобы немного разрядить обстановку.
— Кто бы говорил, — обиженно сказала Галка. — У самой-то они в какой?
— Ну, я — другое дело. Зачем мне вторая половина, если в моём характере так гармонично сочетаются и женские, и мужские черты?
— Ритка, а кроме шуток. Долго ты будешь скрытничать, или всё-таки расскажешь, что у тебя с этим Виктором? — внезапно спросила она.
— Ни-че-го, — с расстановкой ответила я. — До меня докатился слух, что он собирается жениться на сестре Марьяны.
— Не может быть! — всплеснула руками Галка. — Он променял тебя на эту пигалицу?!
— Неправильно ставишь вопрос, — я посмотрела на звёзды и потянулась руками к небу, словно хотела улететь далеко-далеко, где вся эта суета сует уже не будет меня волновать. Но поскольку крылья мои давно отвалились за ненадобностью, взмыть ввысь не получилось, а падать на грешную землю пока в мои планы не входило. Я опустила руки и повернулась к подруге: — С ней он познакомился раньше, поэтому по определению не мог променять меня на неё. Да и бог с ними, Галка, пойдём лучше Сашку как-то успокоим. А то совсем моего любимого соседа затюкала, поганка! — я развернула подругу и легонько шлёпнула её пониже спины, придавая ускорение. — И пора бы расходиться — опять из-за вас не высплюсь!
Про полученное вчера письмо я вспомнила лишь утром. Собственно, скорее всего, я бы вообще о нём благополучно забыла, если бы в мою личную переписку не сунули нос посторонние. Нет, я говорю не об Олеге. Письмишко вскрыли другие домочадцы. И «прочитали» его практически без остатка.
Ошмётки обсосанного до неразборчивости текста валялись по всей прихожей вперемежку с изодранными газетами. Из-под тумбочки я выудила единственный, чудом уцелевший клочок, на котором было написано: «…счастья. Виктор».
— Бли-и-ин… — простонала я, мгновенно вспомнив, где видела этот почерк. Других слов на тот момент у меня не нашлось.
Убитая горем, я села прямо на пол, привалилась к стене и, продолжая сжимать в руке обрывок «своих надежд», просидела так в прострации до тех пор, пока в прихожую, протирая глаза, не выплыл заспанный Олег. Поначалу он не понял, что происходит, но уже в следующую секунду оказался рядом, вопрошая, что стряслось.
— Федя… с котами… письмо сожрали… отморозки… кто-то им дверь открыл… — прошептала я и почувствовала, как по щекам побежали слёзы.
— Какое письмо, Рит?! — загремел Олег, тряся меня за плечо, но сказать я уже ничего не могла и лишь продолжала беззвучно оплакивать потерю.
— Одна из важнейших миссий животных в доме — приучать хозяев к порядку, — назидательно произнёс проходящий мимо Магистр.
От такой наглости я резко пришла в себя и вознамерилась в ярости запустить в него тапкой. Но он вовремя предупредительно выставил лапы:
— Лично я в вандализме не участвовал.
— Так, ладно, вставай, — решительно сказал Олег, рывком поднимая меня с пола и уводя на кухню. — Рассказывай. Что, очень важное что-то?
— Откуда я знаю… если они его сожрали… — всхлипнула я, размазывая по лицу слёзы.
— А чего плачешь тогда?! — психанул приятель.
— Обидно… к ним всей душой, а они… варвары… — я вытерла лицо протянутой салфеткой и, собрав волю в кулак, махнула рукой. — Да забей, Олег… Иди, собирайся, а я пока завтрак приготовлю. Нормально всё…
— Уверена?
— Сказала же — иди.
Конечно, нормального в этом ничего не было. Может, я это письмо всю жизнь ждала… Может даже, не одну жизнь… А с другой стороны, сама виновата. Откуда ж моим несмышлёнышам знать, что можно сжирать, а что нет? Это Маг у меня обученный… а других-то ещё учить и учить…
Но как же жаль! Теперь никогда не узнаю, что он там мне написал… Хоть правда звони и проси: «Будьте любезны, повторите ваше послание на бис, или на худой конец перескажите коротенько».