– А ты неплохо шпаришь по-человечески, – усмехнулась Фрида. – Такую триаду не всякая бюргерша из Эрлига осилит.
– К чему это? Я родилась и выросла в племени, если тебя это интересует. Просто так уж получилось, что за связь и торговлю с внешним миром отвечаю я. И в Эрлиге я бывала по больше раз, чем крестьяне из его же пригорода.
– Так ты что-то вроде дипломата или парламентёра? – спросила Лили.
– Ага, что-то вроде, – ящерка покопалась в кармане юбки, и достала оттуда сверток. Развернув его, она продемонстрировала удостоверение авантюриста ранга «C» на имя Каишь. В графе касс значилось «разведчик-укротитель зверей».
– Ни чего себе! – обрадовалась Лили. – Авантюристка!
– Может, не совсем авантюристка, просто имея такую бумажку легче контактировать с людьми. Без удостоверения я просто варвар из леса. А с бумажкой достойный член цивилизованного общества. Торговать, опять же, проще. Меньше пытаются обмануть и впарить «бусы».
– Но ведь «цешку» тоже надо уметь получить, – не успокаивалась лучница. – Без серьёзных выполненных заказов выше «D» не поднимешься.
– Поработать, конечно, пришлось, но если брать заказы, связанные с лесом, в котором родилась и прожила всю жизнь, всё становится несколько легче, – ящерка ухмыльнулась во всю свою зубастую пасть.
– А какие заказы, вообще выдают на лес?
– В основном требуются части монстров. Например, у нас в озере живут северные крокодилы, и неплохо так живут. А их кожа очень высоко ценится. Она гораздо крепче, чем у их собратьев на юге. Отсюда и спрос. Левые авантюристы к озеру не попрутся, они наших боятся. А мне в самый раз. Тем более в племени на крокодилов охотились всегда. Это не так сложно, как представляют себе люди из большого мира.
– Ничего себе! А ваш вождь говорил, что как-то охотников подрал крокодил.
– Потому что это были идиоты, а не охотники. Плохо подготовились, сети не проверили, не смазали гарпуны ядом, в результате надавал им зубастый по шее, а надо было, чтобы головы по откусывал! – Каишь раздраженно вздохнула. – Вы пока располагайтесь, а я пойду отстегну нашу речную лошадь.
– Ты это о той рыбине?
– Да, Лили, о ком же ещё? Пусть поплавает, разомнёт плавники, а то третий день в упряжи, да и в озере на мелководье особо и не развернёшься. Когда ей ещё представится такой случай?
– А она не уплывёт? – тревожно поинтересовалась лучница.
– Куда она денется? Она же ручная. Я быстро, вы только огонь не разводите и магией не светите тоже. Не хватало ещё, что бы эти топошлёпы с севера разнюхали про пост.
– Само собой, – согласился Дориан. – Все слышали? Никаких огней, ночуем на холодную.
Разложив свою поклажу и постелив походные плащи, авантюристы начали устраиваться на отдых. Ритуал и его последствия, а затем путешествие по реке, хоть и не пешком, а на плоту, утомило их, поэтому приключенцы были рады оказаться на ровной земле, даже несмотря на то, что ночевать предстояло в холоде.
Авантюристы вообще считались крайне неприхотливыми в быту. Точнее, кто не мог терпеть тяготы похода, быстро переставали быть приключенцами, найдя себе более спокойное занятие. Жизнь в походе была тем основным, что сопровождало авантюриста на всём протяжении его карьеры. Быть постоянно в пути, мокнуть под дождём, мёрзнуть от холода, есть то, что придётся, было неотъемлемой частью их существования.
Фрида раскрыла мешок и достала оттуда несколько галет и солёного мяса на каждого. Лучница наполнила кружки водой из фляги, добавив туда несколько капель специального зелья из маленького флакончика. Такой способ обеззараживания воды, когда было невозможно или некогда её вскипятить, был распространён среди путешественников.
– Слушай, Дориан, а в видении, это ведь ты был тем мальчонкой, в которого тот здоровый мужик бросал кости? – неожиданно даже для себя спросила лучница.
– Да, это был я. А «тот здоровый мужик» – наш с Фридой отец.
– Ни чего себе! Не похоже, что он был тебе рад. Нет, если тебе тяжело отвечать, то не надо…
– Мы ведь с Северо-Запада, Лили, – вздохнул Дориан. – Это дикий край, где каждый выживает как может. Там больше чем полгода снег лежит. Лето короткое, природа суровая. А если ко всему прибавить ещё и Серый Лес с его бестиями, то станет понятно, что у местного населения ценится прежде всего сила и выносливость. А я рос слабым ребёнком, постоянно болел.
– Прости, я зря это начала. Если хочешь, давай сменим тему.
– Не сказал бы, что сейчас это меня как-то угнетает. Да и отца я никогда не ненавидел. А вот для него было трагедией, что его сын не унаследовал его черт. А когда ещё открылось, что у меня есть способности к магии, вот тут его окончательно переклинило.