Я больше не мог оставаться в городе. Я сохранил свою квартиру и провожу там неделю или две, если есть дела, но мое основное место жительства находится прямо здесь, в старом добром WRL. Мне нравится быть так близко к семье, и простая энергия Wildrose мне подходит. Я не люблю людей, и я им не нравлюсь.
Здесь я могу поднять ноги, и все оставят меня в покое. Брэнсон не фанат, но я слишком хорош в том, что делаю для него, чтобы это стало чем-то особенным.
Я открываю входную дверь и вешаю ключи на крючок рядом с дверью, затем брожу по тихому дому, чтобы отнести чемодан в спальню, прежде чем проверить электронную почту и еще раз прочитать прогнозы Хаттонов. Они твердые. Если это все дело рук Анджелы, у нее хороший взгляд на бизнес, когда она не совершает катастрофических ошибок новичков.
После того, как я распаковываю вещи, я принимаю душ, и в моем сознании появляется Анджела, когда теплая вода стекает по моей груди. Сегодня вечером она — идеальное сочетание Грязного Ангела и Ангела в юбке-карандаше, в красных туфлях на каблуках, блять, с обтягивающей юбкой и блузкой, ее губы накрашены огненно-красным, а волосы растрепаны по плечам.
Ее глаза широко раскрыты и невинны, как в ту ночь, когда я поцеловал ее, и черт возьми, если эта смесь сладости и сексуальности не вызывает толчка в моем набухающем члене. Я опираюсь рукой на прохладную плитку и беру себя в руки, представляя, как ее изящные пальцы расстегивают пуговицы на блузке, ее полные сиськи вываливаются из черного кружевного лифчика.
Что, черт возьми, я делаю? Достаточно того, что я не могу перестать думать об этой женщине. Теперь… это? Лучший человек был бы достаточно потрясен, чтобы прекратить то, что он делает.
Но я? Я помню вкус ее губ. Огонь в ее глазах. Жар ее кожи, когда я прошептал ей в ухо.
Тебе хорошо, Милый Ангел? Тебе нравится, когда я беру то, что хочу?
Вода бьется о мои плечи, скатывается с груди, по спине.
Может быть, все, что мне нужно, это выбросить ее из головы. Может быть, тогда я смогу перестать думать о ней, перестать быть все время таким расстроенным.
Моя рука скользит и скользит по моему члену, и я представляю, что это ее рот, моя рука сжата в ее волосах, когда я прижимаюсь к задней части ее горла. Только этого недостаточно. Я не просто хочу ее рот. Я хочу всю ее, распростертую передо мной, стонущую мое имя. Я представляю ее обнаженное тело, извивающееся подо мной, ее глаза закатываются, когда я погружаюсь по самую рукоятку.
Я бы врезался в нее, мои яйца хлопали ее по заднице. Она умоляла. Она стонала. Она выкрикивала мое имя, пока я ласкал ее клитор, заявляя, что это тело мое. Она — тепло, и она смотрела на меня с этими синими…
Это плохо, шепчет тихий голос в глубине моего сознания. Это неправильно. Я не должен думать о такой, как она. Мы будем работать вместе.
Я и мой Грязный Ангел.
Мои яйца сжимаются, и я стону от облегчения, кончая так сильно, что у меня слабеют колени.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Я заезжаю на парковку Cheers&Beers, бара, который старший брат Бреннана открыл примерно в то время, когда я родился, и паркуюсь рядом с машиной Чарли. Дождь, обещанный серым небом, наконец-то начинает лить, и я бегу ко входу, стряхивая воду с волос, когда переступаю порог. Моя сестра машет мне из-за стола в конце зала, и я подхожу к ней.
— Рано, как обычно. — Она ухмыляется, когда я сажусь.
— Говорит женщина, которая пришла сюда раньше меня.
— Только потому, что я знала, что ты выберешь место в баре, а за столом все намного лучше. — Она смеется, ее внимание переключается на Коннора, когда он входит в дверь. Он улыбается, когда находит нас, поднимает руку и пересекает комнату. Если Чарли унаследовала темные черты нашего отца, мы с Коннором пошли в нашу мать. Мои волосы с возрастом из светлых стали каштановыми, а его — нет. Мои воспоминания о моей матери размыты, но, видя его, я всегда чувствую себя ближе к ней.
— Привет, старший брат. — Коннор опускается на сиденье напротив Чарли. — Как прошла поездка?
— Не упоминай слово «весело», — смеясь, говорит наша сестра. — Ему это совсем не нравится.
Я бросаю на нее предупреждающий взгляд.
— Знаешь, я думал об этом, и ты, возможно, права. Может быть я действительно имею что-то против того, чтобы получать удовольствие.