Я не должна, не должна, не должна.
Вместо того, чтобы призвать его к этому, я переключаю внимание на него.
Я: Что ТЫ делал? Также в постели в 23:45 в пятницу, глядя на наш разговор.
Гарретт: Я думал о тебе.
Мое сердце останавливается.
У меня отвисает челюсть.
Я читаю, перечитываю и снова перечитываю его текст.
О, черт. Это действительно происходит? Я прикусываю губу, пытаясь придумать подходящий ответ
— Не переусердствуй, — бормочу я, прежде чем задать единственный вопрос, который у меня на уме.
Я: О чем ты думал?
Гарретт: Я думал о том, как сильно мне понравилось целовать тебя.
Я плюхаюсь обратно на подушку и улыбаюсь, позволяя утонуть в этом чувстве. Ну, вот и все. По крайней мере, я не единственная тот, кто не может выбросить ту ночь из головы.
Мои руки дрожат, когда я печатаю.
Я: Ну, я писала тебе, чтобы сообщить, что подумываю о предъявлении обвинений в нападении.
Это должно прекратить этот разговор.
Гарретт: Я тебе не верю.
Или нет.
Я: Хорошо. Я думала о том, чтобы написать тебе, потому что я тоже не могу выкинуть тебя из головы.
Гарретт: Что заставило тебя остановиться?
Я: Я решила, что это неуместно, и то, что я хотела бы сказать, было совершенно непрофессионально
Гарретт: Ах. Я понимаю.
Я: Я не хотела усложнять ситуацию.
Гарретт: И если ты скажешь, что тебе понравилось целовать меня, это все усложнит?
Я: Ты намекаешь, что это не так?
Гарретт: Только если мы позволим этому.
Я: И как нам убедиться, что этого не произойдет?
Гарретт: Мы просто не позволяем этому случиться.
Я фыркаю на свой экран, потому что, да, точно. Именно так это и работает.
Я: Это так просто?
Гарретт: Это то, что просто.
Me: Хорошо. Прекрасно. Мне нравилось, когда ты целовал меня.
Гарретт: И…?
Я: И я была бы не прочь сделать это еще раз.
Гарретт: Это то, что ты хотела мне сказать? Тебе понравилось целовать меня, и ты хочешь это сделать опять? Давай, Ангел. Я на это не куплюсь.
Я выпускаю струю воздуха мимо своих губ. Я действительно это делаю? Мои пальцы летают по клавиатуре, действуя по собственной воле.
Я: Хорошо. Я написала, что от твоего поцелуя у меня перехватило дыхание. Что мне нравилось чувствовать, когда ты схватил меня за волосы и рычал мне на ухо. Той ночью ты сказал, что любишь отдавать приказы. И я хотела спросить, что бы ты приказал мне сделать, если бы знал, как сильно я тебя хочу.
Я долго смотрю на сообщение, большой палец зависает над кнопкой отправки, прежде чем я, наконец, касаюсь экрана. Сообщение отправляется, и я задерживаю дыхание, ожидая ответа.
Через несколько секунд на телефоне загорается сигнал вызова.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
— Привет, — выдыхаю я, отвечая на звонок. Я дрожу от волнения, от предвкушения. Я не знаю, чего ожидать, но я чертовски уверена, что этот звонок не имеет ничего общего с бизнесом.
— Ты это серьезно, Ангел? — Голос Гарретта хриплый. Нуждающийся. — Ты имела в виду то, что написала?
— Я не могу перестать задаваться вопросом, что произойдет… если мы… если ты… — Я тяжело сглатываю. — Что бы ты приказал мне сделать? — Я шепчу. — Мысль просто крутится и крутится, и я не знаю, как я буду вести себя профессионально, когда увижу тебя в следующий раз, потому что это все, о чем я могу думать.
Гарретт прочищает горло, и я бы сделала все, чтобы увидеть его лицо. Я понятия не имею, о чем он думает, и секунды тишины сводят меня с ума. Хотя, увидев выражение его лица, это не сильно помогло бы. Он, вероятно, смотрит свирепо, делая то рычащее и интенсивное выражение лица, в чем он так хорош.
Эта мысль заставляет меня хихикнуть, и я зажимаю рот рукой.
— Если ты серьезно, — говорит он, — я отдам тебе свой первый приказ прямо сейчас, и мы можем получить все, что угодно, и это будет вне нашей системы.
— Вот так просто, да? Один приказ, и все это будет вне нашей системы?
Тихий голос напоминает мне, что поцелуй, который он использовал, чтобы доказать свою точку зрения, установил, что бы это ни было между нами, это горело в огне. Если один поцелуй может сделать это, что может сделать небольшой секс по телефону? Предполагая, что это то, о чем он говорит.