— И не будет в течение некоторого времени, — бормочет женщина, работающая с Анджелой.
Не пригоден для жилья? Ты, блядь, издеваешься надо мной?
— Тогда найди мне новый номер. — Это то, что я получаю за проживание в дешевом отеле. А дороже учреждение решило бы проблему до моего прибытия.
— Ну, видите ли, — Тара бросает взгляд на служащую рядом с ней, — к сожалению, отель полностью забронирован. В городе какой-то танцевальный конкурс и…
— Ты хочешь сказать, что я прилетел в никуда, в Южную Каролину, где вы — единственный отель на многие мили вокруг, у вас нет номера, который мне обещали, и никому — не пришло в голову позвонить мне?
— Мы это делали, мистер Купер. Несколько раз. — Тара смотрит на Анджелу, как будто там ее ждет помощь.
Я вытаскиваю свой телефон из кармана и открываю историю звонков, готовый выплеснуть свой гнев на женщину из обоих стволов…
Вы только посмотрите на это.
Четыре пропущенных звонка, все из отеля. Я был так занят Анджелой за ужином, что не слышал, как они звонили. Чертовски идеально. Морщась, я убираю телефон обратно в карман, когда стадо маленьких девочек и их матерей просачивается в вестибюль. Они слоняются, как потерянные гуси, увеличивая уровень звука на тысячу процентов.
— Мне очень жаль, мистер Купер. — Тара повышает голос, чтобы ее услышали сквозь шум. — Я бы хотела, чтобы было что-то, что я могла бы сделать. Примерно в двадцати милях к северу отсюда есть мотель. Это не так приятно, как это…
— Ни в коем случае, — со смехом говорит служащий, помогающий Анджеле. — Если вы не намерены платить почасовую аренду, если вы понимаете, что я имею в виду.
— Ты, должно быть, издеваешься надо мной, — бормочу я себе под нос, и Анджела кладет руку на мою.
— Все в порядке, — говорит она с оптимистичным блеском в глазах. — Ты можешь разделить мою комнату. Все, что у них оставалось, когда я бронировала, были номера с двумя двуспальными кроватями. Итак… у нас все хорошо. Проблема решена. Судьба присматривает за нами.
Судьба не заботится о нас. Судьба смеется над моей задницей.
Две кровати не изменят моего желания трахнуть Анджелу до бесчувствия.
Это только усложнит игнорирование. Боже, помоги мне, я вляпался по уши.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Что, черт возьми, я только что сделала?
Например, от начала до конца, что происходило этим вечером?
Гарретт был то горячим, то холодным за ужином; я не могла сказать, что было лучше. И теперь я предлагаю поделиться комнатой с ним? Потому что это облегчит игнорирование опухоли в моих яичниках?
Нравится мне это или нет, я хочу его. И не только в стиле «О, боже, я бы хотел увидеть его голым». Я говорю откровенно, я хочу иметь бурную любовную связь с этим человеком. Ту, которая годами преследует меня во снах.
О такой снимают фильмы, где я буду старой и седой, и все еще буду вспоминать ночь страсти, которую я провела с Гарреттом Купером в маленьком городке под названием Блисс.
Когда он смотрит на меня, весь мир исчезает. С ним я чувствую себя в безопасности. Завершенной. Его сила ощущается комфортно, когда это не вызывает у меня желания придушить его. Как будто его энергия соответствует моей, но в то же время противоположна моей.
Как инь и янь.
Мужское и женское начало.
Две половинки целого.
Он уравновешивает меня, что так чертовски раздражает, что я не знаю, смеяться или плакать.
Клерк, проверяющая меня, вручает набор карточек-ключей, и мы с Гарреттом идем по коридору, бок о бок, пропитанные неловкостью. Он с ума сходит. Это исходит от него, как волны тепла от тротуара. Я не понимаю. Была проблема, но она решена. И может быть, только может быть, решение в том, что судьба снова присматривает за нами.
Моя карточка-ключ вставляется в замок, и мы протискиваемся в комнату, а затем резко останавливаемся, как только оказываемся внутри. Пространство казалось бы маленьким без него рядом со мной, но теперь, когда энергия Гарретта поглощает кислород, это вызывает настоящую клаустрофобию.
Хуже того, там только одна кровать.
Только одна огромная кровать и мы двое, стоящие там, уставившись на нее, как будто она может укусить.
— К черту этот день. — Гарретт останавливается перед нею с ее дешевым гостиничным одеялом и непривлекательными подушками, руки в карманах, неуверенный, что с собой делать. Проходит несколько неловких секунд, пока он просто стоит там.
— Все в порядке. — Я тяжело сглатываю и вкатываю свой чемодан глубже в комнату. — Я буду спать на полу.