Так держать, Ангел. Так держать.
По другую сторону лобового стекла белые облака усеивают сапфировое небо. Мимо проплывают пальмы, лениво изгибаясь на ветру, открывая вид на океан. Трудно быть напряженным в тропическом раю, но атмосфера в этой машине приближается к арктической.
Но затем стена исчезает из глаз Гарретта, и его прикосновение теплое, и его улыбка настоящая, и, может быть, может быть, недостаток сна из-за слишком большого количества сексуальных моментов сказывается.
— Ты думаешь, я понравлюсь твоей семье? — Вопрос такой простой, такой искренний, такой… не Гарретта, я не могу не улыбнуться.
— Они будут любить тебя. Мы все о безумно энергичных людях, которые стремятся к тому, чего хотят. Мой отец, мои дяди… Черт, единственный Хаттон, который не напряжен, это мой дядя Калеб, но он такой спокойный, даже это доведено до одиннадцати, если ты понимаешь, о чем я. Они будут огромными фанатами Гарретта.
И что тогда, Анджела? Что тогда? Они полюбят его, что только усложнит игнорирование ваших чувств. Он улетит домой. Конец. Я нервно выдыхаю и внутренне отряхиваюсь от этого образа мыслей.
Беспокойство ни к чему меня не приведет. Это съест то время, которое у нас осталось вместе, испортив впечатления. Чему быть, того не миновать. Может быть, я должна просто сидеть сложа руки и наслаждаться поездкой хоть раз.
Я выбираю поворот, который ведет меня домой, а не в Хижину, и Гаррет сдвигается, наблюдая через окно, когда мы покидаем дорогу, по которой только что шли.
— Конечно, я не очень хорошо знаю здесь дорогу, но правильно ли мы идем?
— Да. — Я оглядываюсь с озорной улыбкой.
— Я мог бы поклясться, что отель был в той стороне. — Он указывает нам за спину.
— Мы не поедем в отель. Мы едем ко мне домой. Я хочу тебя там, где никто другой не сможет нас увидеть. на какое-то время.
Блеск в его глазах. Коварная усмешка. Смещение в его кресле.
— Мне нравится, как это звучит.
Когда я останавливаюсь перед своим домом, меня охватывает странное чувство возвращения домой, когда Гарретт выходит из машины. Видеть его здесь, в моем пространстве, это укрепляет все. Чувства, которые я запихнула в коробку на задворках своего мозга, начинают выползать наружу.
Мне нравится, что он здесь.
Черт. Это не поможет делу. Вовсе нет.
Вспышка меха исчезает со ступенек, когда мы поднимаемся на крыльцо.
— У тебя есть коты?
— Два. Вроде того. — Я пожимаю плечами, отпирая дом. — Мы… решаем это.
Я бросаю свои ключи в миску рядом с дверью и беру кошачий корм, прежде чем выйти на улицу.
— Возможно, они не выйдут сюда пока ты здесь, но, может быть, если мы будем вести себя очень тихо, ты сможешь их увидеть.
— Это звучит зловеще, — отвечает Гарретт, опираясь на дверной косяк и скрестив руки на груди.
Он одет в свою стандартную свободную и застегнутую на все пуговицы униформу. Но его рукава закатаны, лицо более расслабленное, а влажность добавила немного завитков его волосам. Может быть, Кейз хорошо смотрится на всех, в конце концов.
Я ухмыляюсь, затем зачерпываю еду в миски. Появляется Флафф, прыгая на крыльцо во вспышке белого и коричневого. Вместо того, чтобы убежать, он осторожно подходит ко мне, потираясь о мое бедро по пути к миске с едой. Мое лицо светится, когда я поворачиваюсь к Гарретту.
— Он никогда раньше так не делал, — шепчу я, чтобы не напугать своего пушистого друга.
Он отталкивается от стены и качает головой.
— Это очень похоже на то, что у тебя есть кот.
Я делюсь историей их появления, неделями кормления их и наблюдения за моей дверью, пока они жадно хрустели кормом.
— Я позвонила в Общество защиты прав человека, но они не пришли за ними. Я могу поймать их в ловушку, отвезти в приют, чтобы кастрировать, а затем выпустить обратно в дикую природу, это мой запасной план. Мой счастливый путь — это то, что я снижаю чувствительность их к человеческому контакту и усыновляю их сама.
Оранж запрыгивает на крыльцо и смотрит на меня, пока его брат ест.
Гарретт приседает, протягивает руку и щелкает языком, что отправляет Оранжа обратно в кусты.
— Он всегда был немного более застенчивым, чем его брат.
Я напоследок поглаживаю Флаффа, прежде чем выпрямиться и направиться в дом. Гарретт следует за мной и выглядит неловко, когда он переступает порог. Его энергия занимает пространство, заставляя мой дом вибрировать от напряжения.
— Как скоро нам нужно будет быть у твоих родителей?
— Через пару часов? А что?
Он берет меня за руку и притягивает ближе.
— Потому что, если мне придется разделить тебя сегодня вечером, ты нужна мне только для себя на какое-то время.