— Меня и папина машина устраивает. Тем более повторюсь, тут фестиваль сегодня, и до девяти вечера тут точно будет весело. Академия меня бесит, я хочу отдыха.
— С девяти утра тут лазим, не надоело еще? — печально говорит она.
— Нет, тут раз в год бывают народные танцы с современными в вперемешку, я не хочу пропустить эту команду, — и тут я снова перевела взгляд на Сашу, потому что заметила, как он поправляет зеркало. В глаза бросилась фенечка, которая просит починки. Похоже он часто ее носит. Странный он, любит одну, носит подарки от другой.
— Боже, Саша, да она как ты, когда с той гулял, — парень, что сидел на заднем сидении хотел, что-то еще сказать, но тут встрял Саша.
— Я тебя уже не раз просил. Мне перейти со словесной формы на физическую? — он даже рыкнул на него немного от злости.
— Бля, прости. Ну, я хотел сказать, когда ты с, — он замялся, — вечно имя ее забываю.
— Ну вот и проехали.
— Да с Линой он гулял, — Вступил другой, а во мне все опустилось. Он рассказывал друзьям обо мне? Как мы гуляли, и они до сих пор это помнят?
— Так, парни, оставили тему, — как всегда, он злиться, и на висках мило выступают вены, — А ты, либо залазь в машину, либо отваливай. Я не собираюсь тут время столько тратить, еще дела есть.
— Хера ты на ней срываешься? — почти хором на мою защиту встали ребята.
— Не ваше… — начал он, но я вступила в мини перепалку.
— Все нормально. Не ссорьтесь. Валюш, пока. Пока ребят. А ты, Горыныч, хренов, хоть бы немного приветливее был, может быть и люди по тянулись, — я резко закрыла дверь, потому что поняла, что сболтнула лишнее, ведь я всегда так говорила ему. Я поспешила уйти, но спастись мне не удалось, он быстро вышел из машины и схватив меня за локоть, развернул к себе.
— Откуда ты знаешь? Откуда? — он приподнял меня за плечи, а я не могла и слова сказать, страх сковал все мои мысли.
— Саша, отпусти ее, ты напугал девочку, — парни оттащили его от меня.
— Пусть она мне ответит тогда. Только она меня так называла, откуда ей знать? — он тыкнул в меня — С кем ты спелась? Я никому не позволю лезть в мою личную жизнь, поняла? Не смей больше меня так называть, — он орал как бешеный.
— Да ты фенечку отверни сначала, придурок. Я же не знала, что это запрет. Чем на меня орать ни за что и обвинять в чем-то, лучше бы вещь в хорошем состоянии держал, она у тебя через пару месяцев порвется к чертям, — ответила ему в том же тоне и гордо развернувшись, пошла в парк.
Они что-то еще говорили, потом уехали. Хорошо, что они не пошли следом, иначе бы я не выдержала. Прогулка стала более грустной после этого. Наплевав на фестиваль, в семь вечера я набрела на наше место, и села на камень. Мне так хотелось тут оказаться именно в эту минуту. Снова, в первый раз в этом парке после стольких лет, и снова я пришла на это место грустной. Вот только причина грусти другая. Все так давило на меня. В голове витала эта ссора, все наши прошлые ссоры. Я не выдержала и начала плакать.
— Ты прости, я не хотел, — он сел рядом. — Удивлен тебя тут увидеть. Здесь никто не сидит, — спустя несколько секундную паузу говорит он. — Почти никто.
— Я так понимаю этот почти, ты? — плачущим голосом спрашиваю его.
— Ну, можно и так сказать, — он потирал свои руки, и говорил это с таким тоном, словно это одновременно и самые прекрасные воспоминания, и в тоже самое время, самые ужасные в его жизни. — Я здесь познакомился с одной девушкой, очень удивительной, и как дебил, упустил. Она сидела в тот день здесь, и плакала, из-за ссоры с родителями. Они только переехали в этот город. А потом ее отец должен был уехать, и они вместе с ним. Причем она в тот день сорвалась ко мне, а я тут был не один. Придурок, — он усмехнулся, а я еле сдерживала себя, чтобы не убить его, потому что от каждого его слова, на душе появляюсь новые трещины. — Хотел с сестрой познакомить, а она подумала, что я тут с другой. Надо было ей рассказать про Полинку, а я, — он тогда был с сестрой? Какая я дура. — Я любил ее, да и сейчас люблю, но не успел, признаться. На тебе сорвался, потому что ты мне ее напомнила. Такие же глаза совенка. У нее было такое имя, Весилина, — он так сладко его протянул, что оно в миг понравилось и мне. — Я ее Линой называл, а она меня Горынычем. И так только мы называли друг друга, — что же ты творишь, Горыныч, я сейчас с ума сойду. Какая я дура.
— Саша, я хотела тебе сказать, — еле сдерживая слезы, но тут в парке появилась Клава.
— Ой, ребята, вы чего тут? — она так злобно сверкнула на меня глазами, что я поняла, что я перешла ей дорогу, и теперь надо ждать беды.