Не стыдясь и не думая об этикете, я рукавом смахнул пот со своего лба. Казалось, прошло всего минуты две, и я не так чтобы физически сильно напрягался. Однако пот лился ручьём, доставляя определённый дискомфорт.
— Жива! — закричал кто-то из толпы придворных. — Виват императрице!
— Виват! — раздались возгласы.
Слышен был даже звон бокалов. Дай только повод, уже пьют!
Люди, как мне показалось, начали искренне радоваться. Не видел я разочарования, что императрица не умерла. Невольно нашёл взглядом Елизавету Петровну. Казалось, что она радуется вместе со всеми. Но я уже немножко знал Лизу. Намного больше она бы радовалась, если бы её кузина отправилась на суд Божий.
Анну Иоанновну скоро подхватили. Сразу четверо бравых гвардейцев тужились удержать большую государыню. Из её глаз катились слёзы. Женщина уже могла крутить головой и даже немного помогала ногами тем мужественным силачам, которые, рискуя надорваться, поднимали грузную женщину.
Государыню повели прочь.
— Господа и дамы, прошу простить меня за неловкость и за то, что кого-то мог оттолкнуть. Положение требовало действовать незамедлительно, — повинился я, стоя перед толпой придворных.
— Господин Норов, а что с государыней? — спросил меня незнакомый человек.
Вот так оно и приходит — слава. Я людей не знаю, но уже являюсь известной личностью для многих.
— Сие называется гипогликемическая кома. Когда подобное случается, нужно дать что-то сладкое, — сказал я, не вдаваясь в подробности.
— А могла и преставиться государыня? — спросила одна невысокая, но толстая дама в годах.
Я замялся и не стал отвечать. Если скажу, что да, то как бы не хвастовство это? Мол, я спас императрицу. Если же отвечу, что нет — то стану принижать свое участие. Пусть каждый выберет для себя наиболее привлекательный ответ.
— Все в руках Божих. Прошу проститься меня… Мне нужно выйти на воздух, — сказал я.
Уже когда выходил, прозвучал еще один вопрос. Причем и голос я узнал. Неприятный такой голос главы Тайной канцелярии розыскных дел.
— И откуда же столь достоверные знания медицины? — просил Ушаков.
Можно было бы провести целую медицинскую лекцию. Тут же ещё объяснить, что такое углеводы, инсулин, как организм его вырабатывает и что бывает, если этот гормон уже не вырабатывается.
Императрицу действительно стоило было бы переводить на искусственный инсулин. Но как его вывести, я не знал. У моей бабушки не было инсулина долгое время. Видимо научились выводить этот гормон сильно поздно. Да в этом времени нет чем колоть лекарство. Шприцев-то нет — вот вопрос. Даже трубки, предка стетоскопа, нет.
И где же Юля? Не могу ее найти. Пошел назад, чтобы посмотреть жену в том месте, где мы стояли перед приступом императрицы. Вот же… Анна Иоанновна… Не было печали, так на тебе! Будто бы и вправду проблем у меня было мало.
Вопросов возникает сейчас такое множество, что кругом идёт голова. Если ещё десять минут назад я думал, что у меня имеется достаточно времени, как минимум три года, если не все пять лет. То теперь понимаю, что, если не будет меня рядом, возможно, и не получится спасти императрицу.
Но ведь никто не оставит при дворце. И эту проблему я попробую решить. Ведь могу-то помочь только двумя вещами. Первое, это вовремя сахару дать. Думаю, что медикусы справятся с такой «нелегкой» задачей.
А второе — это мои навыки реанимационных мероприятий. Но тут поднаторел уже и мой батальонный, уже и дивизионный лекарь, Густав. Нужно только договориться, чтобы лейб-медик прислушался.
Но все равно готовиться нужно очень скоро. В целом, когда сахарный диабет уже в такой стадии, что случается гликемическая кома — жди новых неприятностей. Это же не будущее, когда уколол себе инсульт, да и живи, почти что полноценной жизнью. Соблюдай только правильное и по времени питание.
И ладно, если бы у императрицы не было других болезней. А то хоть с кем пари заключай, отчего именно, скорее всего, в ближайшее время помрёт государыня. Там же еще и камни в почках. И такое ощущение, что как бы не целый пляж.
«Я пришел, ее нема, пидманула, пидвела» — напивал я песенку в уме.
Не было моей жены на том месте, откуда я ринулся спасать государыню.
— Господин Норов, соблаговолите пройти со мной! — требовательным тоном обратился ко мне медик.
Он вышел со стороны императорских покоев в сопровождении двух гвардейцев. Словно бы арестовывать меня идут.