Помимо огневой подготовки в программе произошли и другие изменения. Тренировки на увеличение мышечной массы сократились с ежедневных до трёх раз в неделю, а в освободившихся днях появился рукопашный бой, и здесь Джон вновь столкнулся с большими трудностями. Дело в том, что как подросток, он был мельче и слабее остальных обучаемых, поэтому в первое время ему сильно доставалось в спаррингах, пока инструктор не занялся им лично.
– Слушай, парень! Прекрати пытаться одолеть соперника силой! Твой козырь не в этом. Они все пока сильнее тебя, поэтому перестань переть на рожон! Смелость и умение держать удар – это, конечно, хорошо, но ты ничего не добьёшься, если будешь лезть напролом. Твой козырь – скорость и гибкость. Используй силу противника против него самого. Преврати его силу в его слабость. Вот, смотри! Противник наносит удар… Захват… И бросок!.. Понял? Он вложил в удар всю свою массу, поэтому тебе потребовалось лишь изменить направление его движения и подставить ногу, и он лежит на полу, а если бы это был реальный бой, то и со сломанной рукой. Понял меня?
Джон кивнул, попробовал сделать то же самое, совершил грациозный полет и воткнулся лицом в борцовский ковёр. И всё же идею инструктора он усвоил, и со временем у него стало получаться.
Чуть позже к рукопашному добавился ножевой бой. Джон научился искусству обращения с ножом в бою с ловкостью не меньшей, чем китаец управляется палочками с едой, он научился метать ножи в цель из любого положения и с любого возможного для броска расстояния. Однако тренироваться пришлось не только с ножом. Будущих профессиональных убийц обучили превращать в оружие всё, что попадётся под руку, и Джон научился метать в цель даже кухонные вилки и канцелярские предметы.
Учёба и тренировки становились всё разнообразнее, дошла очередь и до изучения подрывного дела. А однажды их подняли ночью для марш-броска, провели через полосу препятствий, загнали в какое-то заброшенное старое сооружение, и Джон в полной темноте почувствовал, как по самую грудь попал во что-то мокрое, вязкое и липкое. В этот момент внезапно вспыхнул свет, и Джон увидел, что вместе со всей остальной группой стоит по грудь в крови, и рядом плавают окровавленные куски мяса. Однако инструктор не дал им задуматься над увиденным, он выгнал их из кровавой ямы и ещё раз загнал на полосу препятствий. Вечером Джон вспомнил: плававшие в крови части тел были не человеческие, а чуть позднее узнал, что эта яма была наполнена отходами с мясокомбината, и таким образом их приучают не бояться крови.
Но будущему убийце нужно было не бояться не только вида крови, но и вида смерти, поэтому однажды группу загнали в сооружение, с виду напоминающее нечто среднее между стрельбищем и загоном, и в прорезь прицела Джон увидел большое количество бродячих бездомных собак, снующих туда-сюда и громко лающих. Группе предстояло их всех перестрелять. Джон не любил собак, но нажать на курок, чтобы убить живое существо, не причинившего тебе ни малейшего вреда было непросто, однако при этом Джон хорошо понимал: если не нажмёт на курок он, это обязательно сделает кто-то другой, с той разницей, что ствол оружия, вероятно, будет направлен уже в сторону Джона.
От отчаянного лая с пронзительным визгом, вперемешку с оглушительной стрельбой, заложило уши, и закружилась голова, но Джон продолжал искать новую цель и упорно жать на курок. Жалость, мелькнувшая на мгновение в его сознании, куда-то испарилась, тем более что некоторые элементы программы подготовки никоим образом не прививали любовь к четвероногим друзьям человека. Травля собаками и отработка способов борьбы с ними – были очень важным элементом обучения. Конечно, в загоне были не те тренированные для травли собаки, но у всех обучаемых злость от гигантских нагрузок, специфических тренировок и постоянного давления со стороны инструкторов настолько выпирала наружу, что многие испытали даже удовольствие от возможности разрядить накопившуюся ярость.