Ковок-ма попытался облегчить свои мучения, сосредоточившись на предстоящей работе. Дар попросила его понаблюдать за условиями в Тайбене и отправить отчет. Это казалось достаточно простым. Но она также хотела, чтобы он выяснил, о чем думают вашавоки, и Ковок-ма чувствовал себя не в своей тарелке. Отношения с Дар не давали ему представления об обычных вашавоки, которые, по его мнению, вели себя необъяснимым образом. Слова для них всего лишь звуки. Многое из того, что они говорят, не имеет смысла. Ковок-ма считал, что может узнать больше, понюхав вашавоки, чем поговорив с ними. Однако Даргу хотела, чтобы он говорил. Поэтому он произнесет слова, которые она ему дала, и будет надеяться, что этого будет достаточно.
***
Ковок-ма прибыл к воротам Тайбена в полдень следующего дня. Хотя на нем не было доспехов, он почуял страх стражников, преградивших ему путь. Не отрывая руки от рукояти меча, Ковок-ма прочитал послание Дар.
– Я пришел с миром и посланием от нашей королевы к вашей королеве. Передайте ей, что я здесь.
Стражники, казалось, были удивлены тем, что Ковок-ма заговорил с ними, и ответили на медленном, упрощенном языке, которым пользуются полудурки и малые дети.
– Ты останешься здесь. Мы скажем королеве.
Ковок-ма терпеливо ждал, пока один из стражников спешил во дворец. Прошло некоторое время, прежде чем он вернулся в сопровождении вооруженных вашавоков в синем и алом. Они провели его по городским улицам к дворцу. Оказавшись внутри, они подвели его к дверям большой закопченой комнаты и остановились.
– Подожди здесь, – сказал один из вашавоки. – Королева пришлет за тобой. Понятно?
– Понял, – ответил Ковок-ма, шагнув внутрь.
Там были окна, застекленные песчаным льдом, но они так потемнели от копоти, что свет был тусклым. Для зорких глаз Ковок-ма это не было проблемой, хотя они уже начинали видеть хуже. Он заметил, что дым поднимается от импровизированного очага в центре комнаты. Он также заметил, что на деревянном полу вырезано «Объятие Мут ла». В нем сидели сыновья, и один из них поднялся, заметив Ковок-ма.
– Кузен Ковок?
Не успел Ковок-ма ответить, как к нему подбежал Зна-ят.
– Моя грудь наполняется от встречи с тобой! Расскажи мне свои новости, хотя я с ужасом жду их.
– Мои новости хорошие. Даргу жива.
Зна-ят просиял.
– Слава Мут ла! Она здорова?
– Хай. Она выздоровела. Она послала меня сюда, чтобы узнать, как идут дела.
– Тогда почему ты назвал ее Даргу?
– Я все еще думаю о ней как о Даргу.
– Ты должен называть ее Мут Маук, ведь она такая и есть, – сказал Зна-ят.
– Как она могла послать тебя сюда? Я думал, твоя мутури запретила тебе видеться с ней. Неужели она передумала?
– Мутури осталась прежней, но Мут Маук сделала меня одним из своих минтари. И тебя тоже.
– В этой новости сладкое смешалось с горьким. Мут Маук оказала мне честь, но, выбрав тебя, она поставила себя в опасное положение.
– Думаю, она это знает, поэтому и послала меня сюда.
– Ты будешь жить здесь вечно? Кузен, любой мудрый нос может понять, что ты чувствуешь.
Ковок-ма вздохнул.
– Я знаю, но, может быть, мутури смирится. Даргу считает, что может.
– Это маловероятно. Она жаждет внучек.
– Возможно, твоя мутури могла бы поговорить с моей.
– Думаю, она уже поговорила, – сказал Зна-ят. – Я знаю ее пути. Не надейтесь на нее.
– Я не понимаю.
– Ты не поймешь, и в этом твоя добродетель.
Ответ Зна-ята озадачил Ковок-ма, но он не стал продолжать разговор. Вместо этого он спросил его, как идут дела после отъезда Дар. Ковок-ма не удивился, когда Зна-ят пожаловался, что вашавоки мало что понимают, и беглый осмотр комнаты вокруг него стал тому подтверждением. Она была минимально пригодна для жизни, и Зна-ят сказал ему, что вашавоки возражали против любого улучшения.
– Будь их воля, мы бы спали за пределами священного круга, – сказал Зна-ят. – У нас нет нормальной ванны. Наша еда не лучше, чем когда мы шли с солдатами. Они называют нас друзьями, но вот как они с нами обращаются.
– Неужели никто не поговорил с королевой вашавоки?
– Гарга-ток говорил с ней, но мало что изменилось. Когда я охраняю ее, от нее пахнет страхом.