– Нак Ковок-ма су? Здесь ли Ковок-ма?
– Хай, ма нав су, – ответил Ковок-ма. Я здесь.
Он поднялся и посмотрел на вашавоки.
– Сев-рон?
– Хай, – ответил Севрен, продолжая говорить на оркском. – Мы можем говорить?
Ковок-ма ответил на том же языке.
– Заходи в Объятия Мут ла. Мы поговорим.
Севрен поклонился и вошел в священный круг. Ковок-ма сел рядом со Зна-ят, который шепнул ему:
– Этот вашавоки уже приходил сюда. Ты его знаешь?
– Хай. Он Сев-рон, – сказал Ковок-ма. – Он помог спасти жизнь Мут Маук.
Севрен подошел и снова поклонился.
– Тава, Ковок-ма. Тава, Зна-ят.
– Садись, – сказал Ковок-ма, продолжая говорить по-оркски, чтобы Зна-ят было понятнее. – О чем ты хочешь поговорить?
Севрен сел.
– Даргу-ят жива?
– Хай, – ответил Ковок-ма. Он был удивлен и озадачен, когда из глаз Севрена потекла вода. – Ты грустишь?
Севрен улыбнулся и ответил голосом, который показался орку странно густым.
– Тва. Очень счастлив.
Ковок-ма рассказал о выздоровлении Дар, переходя на язык вашавоки всякий раз, когда Севрен не понимал. Затем Севрен рассказал ему о ситуации при дворе на своем ломаном оркском.
– Королева Гирта не знает мудрости. Сыновья вашавоки говорят ей плохие слова. А она слушает.
– Я видел сегодня с ней Ба Сими, – сказал Ковок-ма.
– Вашавоки зовут Коль. Он теперь толум. Он говорит плохие слова.
– Я тоже так думаю, – сказал Ковок-ма.
– Даргу-ят должна это услышать.
– Теперь ее зовут Мут Маук, – вставил Зна-ят. – Ты служишь Королевегирте. Зачем ты здесь?
– Мут Маук мудра. Мут Маук хочет мира, – ответил Севрен.
Нос Ковок-ма подсказал ему еще одну причину, возможно, самую главную. Он все еще любит ее. Ковок-ма взглянул на Зна-ят, уверенный, что его кузен уловил тот же запах. На его лице появилось выражение недовольства.
– Сев-рон, – сказал Ковок-ма. – Я хочу поговорить с Великой Матерью вашавоки. Это место нам не подходит. Она обещала, что у нас будет подходящий зал, место, где смогут жить матери уркзиммути. Если я напомню ей об этом, послушает ли она меня?
– Если ты скажешь, я думаю, она произнесет хорошие слова, но ничего не сделает, – ответил Севрен. – Мне очень жаль.
– Сев-рон говорит мудро, – сказал Зна-ят.
Ковок-ма опасался, что Зна-ят прав.
***
Комната Коля во дворце была признана подходящей для толума. Его комната была небольшой, с грубо оштукатуренными стенами и крошечным незастекленным окном. Из мебели в ней были только простая кровать и сундук. Вернувшись с пира, Коль рассчитывал переночевать здесь еще одну ночь, прежде чем получить более просторное жилье. Открыв дверь, он увидел фигуру, сидящую на кровати.
– Добрый вечер, генерал.
– Горм! Зачем ты здесь?
– Конечно, чтобы поздравить вас. Я не мог подойти к вам на банкете. Они думают, что я всего лишь слуга.
Коль промолчал, ожидая услышать истинную причину визита Горма.
– Ты высоко поднялся, Человек Королевы. Надеюсь, твое стремительное восхождение не вызвало у тебя головокружения.
– Головокружения?
– «Забвение» было бы более подходящим словом. Ты здесь не просто так, и мой хозяин не видит особых успехов.
– Ему нужно быть терпеливым, – сказал Коль.
– Терпение не соответствует его натуре. Он хочет войны. Если ты не сможешь принести ему кровь, то обеспечишь ее сам.
– Ты представляешь мне загадку, – ответил Коль. – Зачем человеку с его способностями нужна война? Ты мог бы носить его с собой по городу и за полдня устроить целое сражение.
– Ты не понимаешь, – сказал Горм.
– Зато я понимаю. Отар может уничтожить каждую душу в Тайбене, но где тогда останется он? Один. Ты сказал мне, что он больше не человек, и я подозреваю, что его аппетиты нечеловеческие и бездонные. Я прав? Конечно, я прав! Твой хозяин хочет войны, потому что она подобна пожару. Разжечь ее как следует, и война может гореть бесконечно. Зачем истреблять всех тайбенцев, если можно уничтожить целые королевства? Вот почему Отар не причинит мне вреда. Я разожгу пламя, питающее его жажду, хотя для растопки у меня есть только робкая женщина и мальчик.
– Смело сказано, генерал Коль. Но моему господину нужны дела, а не слова.
– Нельзя зарезать лань, пока она не окажется в зоне досягаемости. Мудрый охотник ждет, пока не будет уверен в успехе. Глупец делает поспешный шаг и пугает дичь. Вы видели двор. Кто может сделать это, кроме меня? Волтар и другие генералы толсты и ленивы. Их войны велись орками, а не против них. А какой благородный запятнает кровью свои бархатные перчатки?