- Тогда получается, что Инге он просто использовал? А как же любовь, о которой вы говорили?
- Я не говорил, что Сташинский любил Инге, я сказал, что он был в нее влюблен, а это разные вещи. Любовь остается на всю жизнь, а влюбленность имеет тенденцию затухать. Так и в отношениях с Инге. У Сташинского, действительно, возникло к Инге серьезное чувство, но потом все это постепенно рассыпалось, как карточный домик. Богдан был профессионалом своего дела и другой жизни себе не представлял, да и не смог бы жить по-другому. Инге в этом не стала для него другом и помощником, наоборот, она с каждым днем все сильнее и сильнее настаивала на бегстве за границу и постоянно высказывала свое недовольство жизнью в СССР. В итоге, от былой любви, а точнее влюбленности, не осталось и следа.
- И все же я не могу с вами согласиться, что это была многоходовая операция КГБ. Даже в СССР побег Сташинского был расценен, как серьезный провал отечественных спецслужб - вновь обрела прежнюю уверенность Наталья. - Насколько я знаю, после бегства Сташинского за рубеж в системе КГБ начались, как сейчас говорят, большие разборки. Я слышала, что пострадали 17 офицеров, прямо или косвенно причастных к его подготовке.
- На самом деле все обстояло не столь драматично. - Хозяин квартиры откинулся на спинку кресла и закинул ногу на ногу. - Повторюсь, об этой операции знал очень узкий круг руководителей КГБ, поэтому некоторых офицеров и генералов, действительно, уволили, но при этом использовали "бегство" Сташинского лишь, как повод. Знаете, в любой организации бывают люди, от которых есть желание избавиться, но нет повода. И КГБ в данном случае не исключение. Что касается других офицеров, то некоторых перевели в систему МВД, как тогда говорили, для усиления этой организации. Некоторых направили на другие участки работы, как Вашего бывшего интервьюера Святогорова. Кстати, он спокойно дослужил до пенсии и уволился, даже позже меня, хотя был значительно старше по возрасту. А что касается Председателя КГБ Шелепина, то после этого, как вы говорите "провала", он стал сначала членом Политбюро ЦК КПСС, его назначили Председателем Комитета партийного контроля при ЦК КПСС, а затем, заместителем Председателя Совета Министров СССР. Сами понимаете, если б это был действительно провал КГБ, ему вряд ли доверили столь высокие посты в государстве.
Константин Петрович вытянул ноги и немного прогнулся в спине. Видимо, от долгого сидения у него затекли мышцы.
- Надеюсь, я ответил на все Ваши вопросы?
- Нет. - Улыбнулась Наталья, - Остались еще три.
- Хорошо, задавайте, но если вы не возражаете, я немного похожу по комнате. Не могу долго сидеть в одном положении.
- Это вы меня извините за назойливость, но все же, как после этого сложилась судьба Инге Поль?
Константин Петрович подошел к окну и отодвинул штору. Во дворе, на площадке играли дети под опекой своих родителей. Он посмотрел на них и невольно улыбнулся.
- Не знаю. - Равнодушно буркнул он.- Она не дождалась выхода Сташинского из тюрьмы и ее дальнейшая судьба не известна. Говорят, в Западной Германии она вышла замуж и сменила фамилию.
- А что стало с их ребенком, Вам известно? - поинтересовалась журналистка.
Старик тяжело вздохнул и повернулся лицом к гостье.
- Это целая история. Когда Сташинский предложил Инге в качестве повода для выезда в Германию, инсценировку похорон собственного сына, Инге была вне себя от ярости. Но затем, убедившись, что ничего другого придумать нельзя, согласилась и более того, сама все организовала. Сначала она отвезла ребенка в Потсдам своей бабушке. Затем ее отец, используя свои связи, смог договориться в одной из больниц о захоронении за свой счет умершего там беспризорного ребенка. Поэтому родители Инге хоронили совершенно неизвестный им труп. Расходы на всю эту церемонию оплатил Сташинский за счет КГБ. А потом, этого ребенка перевезли в СССР. Его нельзя было оставлять в Германии. Любого нелегала, работающего за границей, всегда нужно чем-то держать на родине. Иначе он может уйти в свободное плавание. Именно таким "якорем" стал для Сташинского его сын.- Пояснил ветеран, увидев недоумение в глазах журналистки, а затем, продолжил. - У мальчика было тяжелое детство, первое время он жил в чужой семье под опекой коллег Сташинского, а потом, спустя более десяти лет, вновь обрел отца, закончил школу, поступил в институт и сейчас преподает в университете. Он кандидат наук, доцент, хотя у него другая фамилия и отчество. Так что, сейчас у него все хорошо.
- Вы сказали, что он вновь обрел отца. - Слегка опешила Наталья, а, может быть, только сделал вид. - Значит ли это, что Сташинский никуда не пропал, а вернулся вновь на Родину?
Константин Петрович улыбнулся одними глазами.
- Все произошло так, как давным-давно спланировали в КГБ. Богдана Сташинского больше нет. После выхода из тюрьмы, его, как и замышляли на Лубянке, завербовали американцы, сделали ему пластическую операцию и сменили имя. Что было потом, я уже Вам сказать не могу. Есть тайны, раскрыв которые, можно пролить свет на загадки прошлого, а есть тайны, которые раскрывать нельзя никогда, ибо они могут изменить будущее.
Он вышел на центр комнаты и, став напротив Натальи, произнес:
- Надеюсь, я ответил на все ваши вопросы, а сейчас извините меня, я жду сына с внучкой. Они должны прийти ко мне с минуты на минуту.
- Да, конечно, извините, если мои вопросы показались Вам несколько бестактными. - Женщина протянула на прощание ему руку. - Большое, Вам, спасибо, за интересный рассказ.
- Напротив, общение с вами, дорогая Наталья, было очень приятным.- Мужчина аккуратно пожал хрупкую ладошку Натальи.
Они вышли в коридор, но Шепитько не спешила покидать квартиру. Она все же остановилась у двери и, повернувшись в полуоборот к хозяину, спросила:
- Скажите, неужели все эти годы вы не хотели увидеть Инге?
- Это уже четвертый вопрос. - Константин Петрович бросил на гостью холодный взгляд. - До свидания.