Если я правильно помню, то это сержант милиции или как там было? НКВД, вот. Правильно, сержант. Его старший и называл сержантом. А старший у нас кто? Три кубика имеет. Стоп, наморщи мозги, Настя… в Академии историю проходили… это, по-моему, младший лейтенант. Точно!
— Нашли документы?
— Я же уже показывала сумку. Украли их у меня. Как деньги, так и документы.
— Денег много было? — чуть не брякнула про десять тысяч.
Спокойнее, возьми себя в руки. Это у тебя в бауле российских денег столько, а здешних нет ни копейки.
— Полторы тысячи рублей.
— Сколько?
— Я на заводе работаю. К бабушке ехала, она у меня старенькая, а дед в гражданскую погиб. Копила деньги, чтобы ей помочь, а тут авария, а потом бах — ни денег, ни паспорта.
Немного гнусаво получилось, но вполне правдоподобно. И какая теперь будет реакция нашей доблестной милиции?
— Не волнуйтесь, гражданочка. Мы уже допросили вора. Говорит, что документы кидал на пол, но это ложь: я осмотрел автобус — нет там ничего. Будем искать, — это уже сержант вступился за меня.
— А мне что делать?
— Давайте так: вы сейчас вместе с ещё тремя пострадавшими гражданами проедете в отдел, и мы вам выпишем справки. Это хотя бы на первое время.
— А как я теперь до бабушки доберусь? — я скорчила кислую мину.
— Вот незадача… деньги, обнаруженные у вора, приобщены к делу…
— У меня даже мелочи не осталось.
— Сочувствую. Тогда я с начальством посоветуюсь, и в отделе решим.
Глава 2
В отделении милиции пахло гуталином и ещё чем-то неуловимым. Только когда сержант сел за массивный стол, я поняла о каком втором ингредиенте запаха идёт речь — чернила. Обычные чернила для перьевой ручки.
Раритет, однако!
Общая обстановка в кабинете аскетичная: деревянные полы, покрашенные суриком, но с уже «протоптанной дорожкой», побеленные стены, на одной из которых висит только один портрет — Сталина. Четыре стула и этот массивный стол, обитый дермантином.
Довольно уныло …
Решаю посмотреть в окно и чувствую снова укол в шею.
Нет, стёкла уже натерли шею, придётся приводить себя в порядок прямо здесь.
— Скажите, а у вас зеркало есть?
— Что случилось? — сержант вроде не еврейской наружности, а отвечает вопросом на вопрос.
— У меня после ДТ… аварии стёкла в волосах. Надо бы привести себя в порядок.
— Это можно, — он подошёл к двери в смежный кабинет и открыл её. — Вот, пожалуйте, гражданочка.
Чуть не спалилась с ДТП. Чёрт, какая я тормознутая сегодня! Как угнетающе действует это «попадание». Интересно, а чем меня наградит судьба? Ну, какую «плюшку» или «рояль» мне дадут? Посмотрим…
На стене висит большое зеркало. Распускаю косичку, освобождаюсь от крупных стёкол и аккуратно провожу по волосам. Вроде всё: мелких фракций осколков не замечаю, но голову теперь нужно мыть обязательно. После всех нехитрых действий закручиваю косичку в тугую «улитку». Коричневый твистер[9] незаметен в моих тёмно-русых волосах и чудесно крепит всю эту ретроградную причёску.
Вот! Наконец что-то из этого времени, а то уже на улице дамы на меня коситься начали. Пойдёт. Конечно в своём времени этот дресс-код подходит для какой-то заплесневелой училки, но тут в самый раз. Теперь определяемся с текущей датой и прикидываем, что дальше делать.
Слегка крашу губы и выхожу из кабинета.
— Спасибо, товарищ милиционер.
— Не за что, — он поднял глаза, остановил взгляд.
Нет, всё-таки мой наряд и макияж отличается от этого времени. Ишь, как глазками прошёлся.
— Вот здесь распишитесь, пожалуйста, — это первой пострадавшей — старушке. Из любопытства скашиваю глаза на документ и обнаруживаю, что мы в Н-ске М-ской области и сегодня 20 июня 1941 года.
Охренеть! По полной программе! Это же накануне Великой Отечественной Войны!
— Так, гражданочка, теперь вы присаживайтесь, и слушаю ваши фамилию, имя и отчество.
— Рогова Анастасия Олеговна.
— Красивое имя.
— Спасибо.
— Год рождения и дата?
— Одна тысяча девятьсот одиннадцатый, шестнадцатого июня.
Быстро я, однако, сориентировалась с датой рождения, перекинув на свой возраст. М-да, давненько меня так не трясло! Где же моя выдержка и непоколебимость? Ау, полковник Рогова! Ты не обычный бабец, а тренированный боец! Быстро взяла себя в руки!
Сержант довольно быстро написал протокол и перевернул его ко мне.
— Вот здесь расписываться? — стараюсь показать, что взволнована.