Судьба пересмешника
Опубликовано: 1 Февраля 2000 01:00
0
2196
"Совершенно секретно", No.2/129
Юрий ПАПОРОВ
В миссии Коста-Рики
Мою квартиру бессемейного в районе стадиона «Динамо» – то было начало шестидесятых – он знал довольно хорошо. Помимо тесной дружбы по работе в Госкомитете по культсвязям с зарубежными странами, он видел во мне человека, знакомого с его бывшей профессией и нелегким занятием. Со мной можно было говорить откровенно и высказывать обиду на судьбу, а точнее, на несправедливость людскую. В молодости он свято верил в светлое будущее – коммунизм и был готов отдать жизнь за правое дело. В Испании, куда прибыл добровольцем из буржуазной Литвы сражаться против фашистов Франко, он не раз это доказывал, потому и не стал отказываться от тайного сотрудничества с тамошним резидентом НКВД генералом Орловым (Никольским).
В семидесятые, когда, казалось, его положению в обществе снова можно было завидовать, он, особенно после рюмки-другой, по-прежнему нуждался в своего рода исповеднике. Вспоминал детали прежней опасной, однако изначала удачливой деятельности, но всегда заканчивал обвинением «в близорукости людей, которые могли со мной так подло поступить».
«Сереет и мельчает деятельность, без успеха которой не может процветать ни одно государство», – повторял он.
Беседы с ним волновали, лишали сна, однако довольно скоро я понял, что он все же не решается открыто критиковать то, что происходило в Союзе: как бездарно светлые идеи коммунизма превращались в свою противоположность бесталанными и недалекими людьми.
В конце жизни, когда его избрали членом-корреспондентом Академии наук СССР, он уже был вынужден стать явным пересмешником.
Иосиф Ромуальдович Григулевич, 1913 года рождения, он же Иосиф Лаврецкий, он же Папа римский ХХI века, как я его называл в шутку, он же Юзек, Максимов, Артур, Макс и – еще с пяток кличек, или, как теперь любят выражаться в своих воспоминаниях бывшие товарищи «плаща и кинжала», кодовых псевдонимов. Человек необыкновенно талантливый во всем, яркая личность и большой жизнелюб.
Иосиф рассказывал мне многое: о том, как застрелил одного и чуть было не задушил своими руками другого полицейского провокатора, засланного в ряды Компартии Литвы, о том, как подружился в Испании с «хорошим и умным, настоящим чекистом Эйтингоном», как с ним в операции «Утка» по ликвидации Троцкого готовил запасной плацдарм в американском городе Санта-Фе. Аптека, которую они там открыли, послужила им надежным укрытием после «фейерверка» в доме Троцкого, бездарно проведенного группой мексиканских и испанских коммунистов во главе с Сикейросом. За что, кстати, Григулевич получил орден Красной Звезды, потому что все-таки вынудил Сикейроса действовать. В последующие годы та самая аптека в Санта-Фе бесперебойно служила надежным почтовым ящиком, через который советская разведка получала от ученых Фукса, Оппенгеймера, Ферми и других ценнейшие сведения по атомным исследованиям в США.
Непосвященному человеку может показаться выдумкой случай, когда в годы войны Григулевич – весьма солидный коммерсант – лично закладывал взрывное устройство в трюме итальянского судна «Парма», грузившего мясо и зерно, и на месте преступления его застал боцман корабля. Иосиф потерял дар речи, почти лишился сознания, но взял себя в руки и... через полчаса беседы боцман согласился работать – и затем хорошо это делал – против фашистов, однако с условием, что Артур, так назвал себя Григулевич в шоке, заберет взрывное устройство и покинет борт «Пармы».
Поведал мне Григулевич и о том, что у него лично, располагавшего во время войны квартирами и конторами в Буэнос-Айресе, Монтевидео и Рио-де-Жанейро, было на связи шестьдесят агентов сразу; о том, как здорово помогала ему в работе его жена Лаура, на которой он женился в 1940 году, будучи в Мексике (ее девичьей фамилии не называю, поскольку Лаура того не желает).
Я наслышан был об Артуре – молодым сотрудникам Первого Главного управления КГБ СССР (разведка) он представлялся живой легендой – еще когда в 4-м отделе ПГУ работал на аргентинском направлении. И все же нынче, находясь в Сан-Хосе, столице Коста-Рики, и складывая как мозаику обрывки сведений, с трудом обнаруживаемых из-за давности лет и безалаберности Национального архива, продолжал дивиться высокому профессионализму и удачливости Иосифа.
Читателю должно быть известно, что советский гражданин, член КПСС Григулевич, «с 1951 года являлся послом Коста-Рики в Италии и при Ватикане». Свершение, похожее на сказку. В годы же нашей дружбы Иосиф, как только в разговоре доходил до этого периода своей работы, непременно смолкал. Я не расспрашивал.
И вот сегодня мне стало достоверно известно следующее.
В середине 1950 года в Риме появился гражданин Коста-Рики Теодоро Б. Кастро, сорокалетний состоятельный коммерсант (в действительности ему было тридцать семь), который сразу открыл и зарегистрировал две фирмы – одну по экспорту и импорту химпродуктов, другую по импорту кофе – и немедленно установил тесный контакт с миссией Коста-Рики, завязал крепкую дружбу с посланником – доктором наук доном Антонио А. Фасио Уллоа.