Ика отвязала веревку от пояса и принялась рассматривать ее конец, словно это помогло бы ей найти ответ. Теперь в ее сознании мелькали события не только сегодняшнего дня. Она вспомнила, как яростно обрушивались на нее волны, когда ей не удалось обвязать веревкой Язона.
Туза говорил: «Критяне считают, что жизнь подобна петле — большой непрерывный круг. Рождение ведет к смерти, затем к возрождению, и все события связаны между собой». Если так, не звенья ли одной цепи сегодняшняя неудача и потеря Язона? Возможно, да, ведь она всегда была уверена, что ее судьба связана с судьбой ее героя.
«О, Язон, — подумала она с болью в сердце, — Где ты сейчас?».
Страшная мысль пришла ей в голову. Что если она убила его, как верили все, и тщетно надеется на его спасение, лишь не желая признать свою вину? С каждым днем она все острее ощущала его потерю, и так как разум ее отказывался примириться с этим, она упрямо цеплялась за надежду еще раз увидеть его.
— Дайте мне знак, — прошептала Ика в ночной воздух. — Покажите мне, жив Язон или умер.
Над ее головой зашевелились листья. Ветерок стал прохладным, и она опять, как и утром, замерла в ожидании какого-нибудь знака.
Снизу она услышала голоса, которые доносились немного со стороны. Слов нельзя было разобрать, зато чувствовалась определенная настойчивость.
— Давай затаимся в роще.
Она узнала голос Тузы и готова была уже спуститься и окликнуть его, но он добавил:
— Не хочу, чтобы нас заметили мои приятели танцоры.
— А почему нет, малыш? Мне, наоборот, было бы приятно похвалиться перед ними такой огромной добычей.
«Они, должно быть, выслеживают еще одного быка, — подумала она сердито. — Будь проклят этот Туза, он ведь обещал следующего быка мне».
— Тише, — произнес другой голос, — ты слышишь?
Ветки закачались от ветра. Ей снова показалось, что ветер шепчет ей: «Будь осторожна, твоя судьба...».
Больше она ничего не услышала. Листья перед ней отклонились в сторону, и она увидела холм, там стояло какое-то темное, неопределенное существо.
«Я снова переживаю видение», — подумала Ика.
Группка людей внизу поползла вперед.
— О нет, — прошептала она едва слышно. — Неужели у меня хотят украсть еще одного быка?
Ика спустилась на землю и поползла за ними. Туза вскоре обнаружил ее присутствие и замер на месте.
— Как ты смеешь? — гневно прошептала она. — Ты обещал, что следующий бык будет мой.
— Это правда, Дори, но...
— Туза, быстрее, — прошептал его товарищ. — Он уходит.
Туза остановился на мгновение, а затем стал красться дальше, Ика шла за ним, сжимая веревку и думая, что этой ночью боги решили посмеяться над ней.
Они добрались до вершины, и девушка с изумлением, увидела, как «бык» убегает от них на двух ногах.
— Что это, Туза? — спросила она. — Вы преследуете человека?
— Не просто человека, — кричал он ей, сбегая с холма, — гиганта.
Ика замешкалась. Ей вовсе не хотелось ловить человека, что бы он там ни натворил, но ведь боги не часто подают знаки, и к этим знакам нужно прислушиваться. Вероятнее всего, ее видение означало такую охоту.
С холма было удобно обозревать освещенную лунным светом равнину. Кажется, только она заметила, что гигант бежит к оврагу посреди леса, надеясь там скрыться от своих преследователей. Если она вовремя окажется между ним и обрывом, то успеет накинуть на него петлю. А потом останется только крепко держать, пока не подоспеет помощь.
Ика побежала вниз по холму, пригибаясь к земле, чтобы ее не увидели. Великан не замечал ее и спокойно шел в ее направлении. Трясущимися руками она привязала один конец веревки к дереву. Горло ее пересохло от волнения.
Неожиданно мускулистый человек очутился рядом с ней. Сквозь спутанные волосы девушка не могла различить его лицо, но, без сомнения, он был удивлен. И зол.
Ика быстро кинула петлю. Слава богам, петля обхватила его голову и плечи. Слишком поздно он принялся стаскивать ее — Ика уже крепко затянула веревку.
— Туза, иди быстрее! — крикнула она. — Он здесь, возле оврага!
Великан издал крик, похожий на яростный бычий рев, и начал безнадежную битву за освобождение. Он отходил назад, словно пытаясь порвать веревку, и подошел слишком близко к обрыву.
— Нет! — крикнула Ика, натягивая веревку.
Он потоптался на краю, словно раздумывая, как ему поступить, и прыгнул вниз. Веревка потянула Ику к краю обрыва.
«Я убила его», — подумала Ика. Никто не может остаться в живых, упав с такой высоты. Но, взглянув вниз, она увидела, что человек не расшибся, а лежит на выступе в стене обрыва. Наверное, он упал не сразу, потому что она какое-то время удерживала веревку.
Ей не понравилось спокойствие, с каким он лежал. И этот странный поворот ноги. Она сползла вниз и стала осматривать его ранения, пытаясь также разглядеть лицо. Волосы упали с его лба, и луна осветила мужественные черты лица. Невозможно, но ей было знакомо это лицо! Там, обвязанный веревкой, лежал...
О боги, это был Язон!
10
Дамос притаился в кустах и наблюдал за дикарем, стоящим на холме. Он едва не падал с ног от истощения, но, проделав такой далекий путь, не собирался отступать сейчас, когда предмет его поисков был так близко.
Когда ему сказали, что Язона смыло с корабля во время шторма, он почувствовал, что мальчик его не погиб и где-то ожидает его помощи. Крит оставался последней надеждой, до него он обыскал каждый портовый город в Эгейском море. По счастливой случайности Дамос услышал в таверне разговор двух моряков — они говорили о том, что по местным холмам бродит какой-то великан-дикарь.
Дамос не отметился у стражи в порту: на нем было клеймо раба, и его могли отправить в каменоломни; он старался держаться наименее населенных участков Крита.
И вот Дамос стоял неподалеку от пещеры и видел, как из нее выходил великан такой знакомой походкой! Другого могли ввести в заблуждение оборванная шкура и спутанные волосы, но только не Дамоса; этот человек, несомненно, был Язон; старый воин чуть не заплакал от радости.
Но как мог его мальчик стать таким дикарем?
«Наверное, он опять потерял память», — решил Дамос. Поэтому нужно начать все сначала, убедить его, что он друг. Он шел за Язоном, который направлялся к равнине.
На вершине холма Язон остановился, и далекая луна высветила его силуэт. Когда-то его мальчик был сильным и крепким, на него было приятно смотреть, но сейчас было видно, как он истощен.
Язон постоял немного в нерешительности, явно чувствуя какую-то опасность. Дамос проследил за его взглядом и увидел небольшую рощицу. Интересно, что там может быть? Вдруг Язон пустился бежать.
С громкими криками из кустов выскочили несколько преследователей. Язон еще раз оглянулся на крики и побежал быстрее. С растущим волнением Дамос побежал за ним. Но, к несчастью, эти два года не прошли для него даром, и когда он подбежал ближе, люди уже тащили из оврага беспомощное тело. Дамос стоял, прикрытый кустами; тоска охватила его. Для того ли он проделал такой долгий путь?
Преследователи Язона сделали что-то вроде носилок, чтобы перенести пленника в деревню. Дамос уже собирался выступить вперед и сказать им, что этот человек — военачальник Мессалоны, как вдруг потрясенный, застыл на месте. К предводителю подошла девушка и до боли знакомым голосом сказала:
— Ты обещал, Туза. Я поймала его. Значит, он мой.
Поначалу Дамос ощутил только потребность защитить ее, но потом вспомнил, что им стоила эта Ика. Неудивительно, что Язон так сердито смотрел на рощицу; он, должно быть, знал: там скрывается предатель.
— Не сейчас, Дори, — ответил предводитель, строго взглянув на своих людей. — Мы поговорим позже.
«Дори?» — сначала Дамос удивился, но потом вспомнил, как она однажды назвала себя Икадория. Здесь, на Крите, ей не нужно было опасаться своего полного имени.