— Верно, надо что-то делать, — оживленно заговорили все, — до каких же пор так будет продолжаться.
Так Авдотья одержала первую победу, приблизившись к своей цели.
V
Утром Авдотья поехала в Хомустахскую церковь. Священник Хамугаттинской церкви скончался в прошлом году, потому священник Хомустахской церкви один раз в месяц ездил в Хамагаттинский наслег крестить детей, венчать новобрачных, отпевать покойников. Авдотья не застала священника, но ждать его не стала — ей хотелось поскорее удовлетворить чувство мести. Зайдя в церковь, она с полчаса помолилась, усердно крестясь, а вернувшись домой, сказала, будто видела священника, разговаривала с ним.
— Батюшка сказал: «Надо предать огню дьяволицу, немедленно». Пообещал отслужить молебен после того, как мы развеем пепел, — говорила Авдотья.
Авдотье поверили, тем не менее охотников поджигать не находилось.
— А если пригласить шамана, пусть изгонит из нее злого духа? — спросил Чэмэт у людей.
Авдотья окрысилась на Семена:
— А где ты найдешь такого шамана, чтобы справился с ней? Уже пробовали изгонять.
— Но как быть с Федором, друзья? — ломал голову Толлор Николай. — Он же не демон? Может быть, с ним потолковать, расспросить?
— О чем расспросить? — удивился Чэмэт. — Он тебе скажет; «Лучше моей жены нет человека!»
— Он, может, и не знает, что жена у него демон, — сказала Авдотья. — Вы всю зиму жили вместе с ней в одной юрте и ничего не заметили.
— Это верно, — бросил молчавший все время Бороннур Афанасий, высокий, мрачный старик, плотник.
Люди еще поговорили, пошумели и наконец сошлись на том, что Афанасий Бороннур, как плотник, заготовит ночью осиновые кресты пугать злого духа. А потом видно будет, утро вечера мудренее.
— Да, друзья, — не успокаивался Николай, — Федора надо спасти.
— Да-да, надо спасти Федора, — поддержали Николая.
Бороннур Афанасий, который был старше всех, посоветовал:
— Федора надо выманить из дому. Ну, пригласить его распить бутылку водки, отведать свежей конины. Пока он будет пить да закусывать, дедушка огонь сожрет злого духа и очистит воздух.
Ночью Бороннур и Чэмэт не пошли в лес делать кресты, а выбрались они на рассвете на холм, где много росло осин. Деревья уже желтели, осиновая листва была багровой.
Афанасий и Семен свалили три дерева, распилили на бревна, ошкурили их и сделали несколько крестов, по числу окон и дверей в доме.
Вечером Майя и Федор вернулись домой с работы. Когда они уже собирались ужинать, в дом нерешительно вошел Толлор Николай. Был он чем-то взволнованный или испуганный. Топчась у порога и ни на кого не глядя, он пробормотал:
— Федор, выйди-ка на минутку.
Федор вышел.
— Друг мой, сынок, — просящим голосом сказал Николай, — пойдем-ка к нам.
— Что вы, папаша, бог с вами, — ответил Федор. — С какой стати я пойду с вами? Завтра рано вставать, я и так не высыпаюсь.
— Ненадолго, — стал убеждать его Толлор. — Я, как Чаачахаан, который убил быка и пригласил обжору Могуса… Знаешь сказку?.. Так я приглашаю тебя распить со мной бутылочку водки, для этой цели добытую. Я потом скажу, по какому случаю. Так надо.
Денег на водку Николаю дала Авдотья. Федор не особенно любил выпить, но при случае не отказывался.
— Зайдем в дом, я спрошу у жены, — сказал он.
Николай замахал руками, словно его ночью одного посылали на кладбище.
— Нет-нет, я здесь постою… Если надо, поди спроси…
Майя, узнав, что Федора пригласили в гости, обрадовалась. Наконец-то лед тронулся, соседи стали опять приходить к ним и к себе звать.
— Конечно, сходи, — улыбаясь, сказала она, — только не очень надолго.
— Если я задержусь, Майя, не жди меня. Ложись спать. Ладно? — Федор поцеловал жену и вышел.
— Но ты все же постарайся не очень долго, — сказала Майя вдогонку, а сама подумала, что, наверно, такого мужа, как Федор, нет ни у кого. Она не выдержала и вышла проводить любимого человека к воротам.
Николай весь съежился от страха, с трудом удерживаясь, чтобы не убежать, стал шептать про себя молитву.
— Пошли, Николай, — как ни в чем не бывало сказал Федор.
Толлор почти выбежал за ворота, не говоря ни слова. Отойдя с Федором довольно далеко от дома, Николай обернулся: Майя стояла у ворот и смотрела им вслед, казалось, что она вот-вот побежит за ними.
Дома у Николая никого не было, кроме хозяйки. Федору показалось, что она растерялась, увидев его, то ли испугалась.