И сюрпризы не заставили себя ждать.
</p>
<p>
Буквально на следующий день с большой земли поступил приказ о создании на основе нашего разросшегося отряда пары новых. Второй сразу должен был передислоцироваться севернее. Естественно и руководящий костяк наравне с уже имеющими боевой опыт людьми тоже предстояло поделить. Предстояло расставание.
Командиром второго отряда было решено назначить капитана Крынкина, а командиром основного присланным на кануне самолётом, миномётчика капитана Леонида Сливу. Два последующих дня все собирались и готовились. Наши склады основательно разгрузились от излишков взрывчатки, мин, оружия и прочего накопленного бытового набора вещей, вплоть до лопат, топоров и пил, нужных для обустройства новых землянок на новом месте.
Расставаться было тяжело, уж очень мы все привыкли друг к другу. На правах врача наш отрядный доктор на все руки Эльвира, она пошла в новый отряд вслед за мужем, забрала с собой мед.сестру Катерину, а вот Дусю приписали к отряду Сливы. Прощание вышло со слезами, за столько времени мы все сдружились и чувствовали себя практически родными людьми.
И вот разошлись наши дороги.
Словно чуточку осиротев, мы с Сеней снова остались вдвоём, нужно было выдвигать и назначать нового комиссара и начальника особой части. Боевая жизнь отряда продолжалась. Очень нам нужны были новые люди, но пора окруженцев уже закончилась, теперь приходилось искать новые подходы к местным и мотивы, чтобы мобилизовать народ в округе. Ну, а то, что это было черева-то засылкой к нам очередного предателя и бабке не ходи. Придётся рисковать.
Просто же посылать людей, и агитировать жителей местных сёл вступать в ряды партизан при наличии в них старост и полицаев, было бы наивно. Да и кого призывать, по деревням на виду остались практически только женщины, дети и старики. Спрятавшуюся от угонов в Германию молодёжь, можно было найти только через народ, и не плакатом, а при личных переговорах. А дело это было опасное и долгое.
Кто-то из нас должен был пройтись по сёлам и поговорив с народом, разъяснить родителям, что их детей рано или поздно немцы и полицаи найдут, и тогда в расплату за это, могут расстрелять всех. И правых, и не виноватых.
Вот только кого послать в поиск? Подумав и оглядев наш оставшийся контингент, я пришла к Семёну и заявила, что придётся идти мне самой, больше же не кому. Появление нового человека, да ещё мужчины, точно вызовет подозрение у полиции, а вот я при моей полнеющей фигуре, вполне могу сойти за попрошайку, бредущую от села к селу в поисках работы и жилья. И раз я женщина, то и говорить с бабами на селе мне будет много легче.
Семён по началу ответил мне категорическим отказом, ещё мол не хватало, чтобы его беременная жена шаталась по занятым немцами сёлам, и подвергала свою молодую жизнь опасности. На что я ответила, что мы и так постоянно находимся в опасности, на всякую напасть противоядие не найти. Кто-то же должен, почему бы и не я? Остальные наши женщины уж слишком просты и не на всякую ситуацию могут отреагировать правильно.
Поспорив со мной пару дней, Сёмочка так и не найдя другого выхода, всё же решился отпустить меня, правда послав со мной женщину из хозяйственной части. Мария, она перед войной была в своём колхозе счетоводом и парторгом, должна была эвакуировать трактора из МТС, но не вышло. Уже через сотню километров их состав разбомбили, и ей пришлось у своей матери живущей в этих краях, оставить своего трёх летнего сына. Теперь у неё будет возможность проведать сына, и заодно при надобности получить помощь. И вот спустя день, одевшись подобающе, мы с ней вышли из леса.
Пока мы шли, старательно пытаясь обойти посты и кордоны немцев и полиции, я снова заглянула в себя. Марк молчал, то ли он полностью смирился с происшедшим и уже полностью без остатка принял свою новую сущность, но мыслей о прежней жизни без мужа, я для себя уже не представляла. Может это взросление и осознание себя? Говорят, что все женщины собственницы? Возможно, но вот потерять своего мужчину, который любит меня, и с которым мне хорошо … нет, я даже в мыслях такого себе не желала. Семён мой, и только мой. А тот мальчик? Он ушёл, у него было своё предназначение, и он его выполнил, а я … продолжение всего того хорошего, что он нёс в себе. Как оказывается мало нужно для того чтобы ощутить себя счастливым и найти своё место? Я нашла это, и мне, несмотря на многие будущие и пугающие меня сложности жизни как женщины … мне хорошо. Много ли людей прожив долгую жизнь в своём собственном теле, были по-настоящему счастливы? Я вот сомневаюсь? А может для понимания себя и своего места в жизни многим из нас и нужна подобная встряска? Мне кажется, именно подобная как у меня, то возможно мир был бы много лучше и порядочнее?
Не скажу, что в нашем путешествии по сёлам у нас с Машей всё складывалось удачно, нас задерживали, нас допрашивали, заставляли делать какую-то на этот момент необходимую работу, кормили или голодными гнали взашей. Но мы говорили с людьми, устраивались у них ночевать, и разъясняли перспективы жизни под немцами. А заодно, невзначай сливали им и расположение места, где их возможно могут встретить те, кто ведёт борьбу с захватчиками, мы де просто слышали про это и шли себе дальше. Оставив людей в раздумьях, мы уходили в следующую деревню или село. Главное посеять надежду на возможность найти выход и выжить. А если и погибнуть, то с оружием в руках.
Сама понимаю, уж очень многое, мы с Марией тогда делали глупо, не профессионально, но делали веря в человека. Спустя месяц таких наших похождений, тогда мы вернулись, то поразились, увидев в отряде много новых и молодых лиц. 15, 16, 18 лет. Вроде ещё дети, но в их глазах светилось желание бороться с врагом. Многие пришли не одни, они привели с собой своих родных и даже несколько ранее раненых и уже вылечившихся спрятанных от немцев красноармейцев. Отряд наш сильно помолодел, но как говорят – Юность способна на подвиг, и ей многое по плечу.
Тех, кто постарше и с боевым опытом, были быстро назначены Семёном старшими, и наш отряд по новой стал учиться воевать. Среди новеньких кстати, нашлась девушка Юля, в совершенстве владеющая немецким и прилично пишущая на нём. Чем мы вскоре воспользовались.
А причина появилась. При очередном отъёме тёплых вещей в близь лежащем селе, а проще говоря, простом ограблении населения, была убита целая семья из двенадцати человек. Это была семья селянина Игната Семенюка с женой и дочерью учительницей. Они же были и нашими глазами на селе, приютившими восьмерых детей потерявшихся при эвакуации. Когда полицаи стали изымать даже детские вещи, сердце мужчины не выдержало. Он отнял винтовки и схватив в охапку вытолкал в шею из своего дома трёх бандитов с повязками. Те ушли и вернулись уже с немцами. Под дулами автоматов полицаи вывели всю семью на улицу и расстреляли взрослых и детей прямо под родными окнами.