Мои глаза сужаются, но когда раздается низкое рычание, я смотрю на свою пару.
Чернота в ее венах искрится на коже, а губы изгибаются.
‒ Сегодня мы сражаемся вместе, ‒ мать сердито смотрит на нее. ‒ За наш народ. Ради… твоего королевства.
Тело Лондон начинает трясти, но прежде чем кто-либо еще успевает сказать хоть слово, Висенте подходит к ней.
Он закрывает мою мать от глаз Лондон, и командир обнажает шею перед девушкой.
‒ Она наша королева… сегодня, миледи. Завтра мы поприветствуем новую.
Он удерживает ее взгляд.
Губы Лондон медленно изгибаются, и она едва заметно кивает.
‒ Давайте покончим с этим, ‒ мама просто поднимает подбородок, а затем опускает руки, ее глаза светятся белым, когда в воздухе порхают бело-голубые нити. ‒ Опусти щит.
‒ Послушайте, леди, она, блядь, не отвечает на… ‒ слова Хайде обрываются, Ледженд зажимает ей рот рукой.
‒ Тише, новенькая, ‒ предупреждает он, и Хайде глубоко вонзает ногти в его кожу.
‒ Сучка, ‒ шипит он ей.
Лондон смотрит на меня, ожидая одобрения, и я киваю.
Щит падает, и мать направляет свою силу на Аргентов в полную мощь.
Но Лондон вскидывает правую руку, превращая в дождь, а затем поднимает левую.
Я не знаю, какого хрена она делает, но грудь Аргентов одна за другой вспарывается от шеи до пупка, сердца падают в грязь к их ногам, прежде чем тела успевают осознать, что произошло.
Хайде смеется, вращая пальцами, и блестки кружатся, медленно осыпаясь на всех, сияя на багровом фоне.
‒ Такая красота, ‒ вздыхает она.
‒ Гребаная психичка, клянусь, ‒ бормочет Ледженд.
Агро сердито кричит, и затем все ворота открываются, Аргенты окружают нас со всех сторон. Сотни из них врываются внутрь.
‒ Тебе, должно быть, нравится смотреть, как умирают твои люди, Фейри.
Я бросаюсь вперед, хватаю одного из них за горло и отрываю голову, бросая к его ногам, когда наклоняюсь, выбивая ноги из-под другого. Он падает на землю, и Крид упирается ногами ему в спину, выдергивая руки из суставов, прежде чем кулак вонзается ему в спину и вырывает позвоночник.
Магдалена воет от ярости, а потом я оказываюсь на краю обрыва, черная смола в тысячах футов внизу.
Звучит смешок Синнера, а затем он затихает, и я смотрю на него, чьи белые глаза блестят, когда он смотрит на нее с усмешкой.
Она дрожит, съеживается, и я понятия не имею, что он ей показывает, но мне все равно.
Я продолжаю двигаться в сторону Агро, проверяя свою пару после каждых нескольких Аргентов, что разрываю по пути.
Они с Хайде смеются, играя в «предателей Аргентов», как в человеческую, в которой нас заставили участвовать в универе Рата. Похожей на «Вышибалу». Лондон бросает одного, и Хайде подпрыгивает на двадцать футов в воздух, чтобы увернуться. Хайде отправляет другого в полет, а Лондон притворяется балериной, вращаясь и поднимая руки, создавая круг, достаточный для того, чтобы тело могло проскользнуть сквозь.
‒ Я победила! ‒ Хайде торжествующе кричит, поворачивается и вонзает кинжал в шею девушки, что подкралась к ней сзади.
‒ Что?! ‒ Лондон огрызается, падает на живот, чтобы избежать огненного шара, и посылает в ответ гигантский гребаный валун, сделанный изо льда. Она бросает сердитый взгляд через плечо на свою новую подругу. ‒ Он не прикасался ко мне!
‒ Капля его крови упала тебе на лоб. Считается!
Лондон бормочет что-то, чего я не слышу, и продолжает двигаться.
Я ухмыляюсь, глядя вперед, и когда я это делаю, брови сходятся на переносице.
‒ Они бегут!
‒ Иди! ‒ кричит мать. ‒ Я справлюсь с этим…
Я колеблюсь, как и мои братья, но это наша королева. Наша мать.
Висенте понимает, склоняя голову.
‒ Я обеспечу королеве защиту. Мы найдем тебя.
Мы взлетаем, наблюдая, как их портал начинает закрываться, но Лондон открывает рот, и демонический дым вырывается, словно из гребаной пушки, прямо в крошечное отверстие, и кто-то кричит, громко и пронзительно.
‒ Попались, ‒ бормочет себе под нос Лондон.
Мы подходим к порталу, и Сильвер закрывает глаза. Портал медленно открывается, достаточно большой, чтобы мы могли пролезть. Мы выходим на мост Рата как раз в тот момент, когда пламя охватывает его с одной до другой стороны.
Хайде дует, и оно разлетается, но в тот момент, когда она останавливается, оно возвращается.
Сквозь пламя я замечаю Агро, тащащего за собой Одина, Магдалена чуть впереди.
‒ Сражайтесь с нами, трусы!
Нас окружает запах горящей плоти, но Лондон опускается, прижимая руку к булыжнику. Пламя медленно превращается в сосульки, и когда она наклоняется вперед, скользя языком по одной из них, она тает, словно лава.