— Ты убил мою маму и виновен в смерти брата с сестренкой, — в голосе Алексея слышалась ярость, — И ты, ублюдок, думаешь, что из-за денег я прощу тебя? Ты будешь умирать долго.
После ногтей на руке и ногах Алексей начал полосовать мужика ножом, нанося тонкие, но глубокие раны, но так, чтобы не повредить жизненно важные органы, после чего ослепил убийцу, проткнув глазницы лезвием ножа. Мужчина, не выдержав боли, потерял сознание, мальчик с трудом вытащил кляп, засунув ему пальцы в рот, вытянул его язык. Резкое движение ножа. Язык в руках мальчика. Мужик снова пришел в сознание, некоторое время извиваясь в яркой агонии, но практически сразу же потерял его вновь. В конце Алексей взял со стола деревянный молоток и начал бить им со всей силы по кистям рук и голеням ублюдка, выбиваясь из сил, он все-таки смог раздробить руки и стопы ног. Все тело мужчины кровоточило от тонких порезов, мальчик подобрал деревянный ковш, опять зачерпнул мочу из чана, полил ей убийцу, подобрал нож, вышел из сарая, закрыв его на замок. Он не стал убивать ублюдка, справедливо предположив, что тот скорей всего сам сдохнет от заражения или кровопотери, а если и выживет, то сдохнет от голода, так как никому не будет нужен.
До рассвета еще было пару часов, Алексей быстрым шагом проследовал по рассказанному мужиком маршруту, благо, дом был недалеко. Мужик не соврал, деньги нашлись там, где он и говорил, кроме них, порыскав по дому, Алексей нашел пару рубах и штанов, заплечный мешок, немного крупы, соли и хлеба. Убрав все находки в мешок, он выдвинулся в сторону городских ворот, путь бывшего наемного убийцы следовал в портовый городок Тармаш.
В путь
Город Алексей покинул без всяких проблем, да и кто будет обращать внимание на девятилетнего паренька. До Тормаша путь недалёкий, всего три дневных перехода каравана, а это значит, что и Алексей справится за три. Был бы взрослым, мог бы и за два пройти. Единственная проблема - это возможные бандиты на пути, появившиеся из-за жадности герцога, который может на половине пути поставить что-то типа форпоста, и тем самым снизить риск до минимума, теперь можно попасть в засаду бандитов.
Обычно большие караваны сопровождает усиленная охрана, поэтому бандиты предпочитают грабить мелкие караваны. Выйдя за ворота, мальчик заметил, что у обочины дороги собирается небольшой караван. С одной стороны был большой риск, что на караван могут напасть бандиты, а с другой его и в одиночку могут ограбить или, увидев сколько у него денег, убить на всякий случай.
Взвесив все за и против, он решил попробовать присоединиться к каравану. Алексей тихонько вытащил один золотой из кошеля, а переложив его в карман, пошел в сторону каравана.
— Дяденька, — обратился Алексей к высокому, за два метра росту, мужчине в кожаной броне с металлическими накладками, которая не мешала понять, насколько развиты его мышцы. Мужчина на вид был лет сорока, с шрамом через переносицу и левый глаз, темные волосы частью покрылись сединой, взгляд был цепким, на поясе висел топор, за спиной был круглый щит. Видя, что мужчина обратил на него внимание, Алексей продолжил, — Дяденька, не подскажите к кому я могу обратиться, чтобы попасть в караван, мне очень надо в Тормаш. У меня недавно умерла мать, и мой отчим велел мне убираться из нашего дома, — шмыгнув для достоверности, сделав мордашку грустнее, добавил мальчик, — У меня в Тармаше живет дядя, брат мамы.
И будто опомнившись, Алексей полез в карман, как бы показывая своим видом: « Вы не подумайте, я заплачу, отчим перед тем, как выгнать меня из дома, дал мне с собой еды и немного денег». Алексей разжал кулачок, в котором блестел золотой. Он абсолютно не боялся, что у него его просто отберут, а самому дадут пинка. Что-то в мужчине вызывало сочувствие и доверие, да и если бы интуиция подвела Алексея, не так было бы страшно потерять монету.
— Еды-то хватит на три дня? — басом спросил воин.
— Да, да, конечно, у меня с собой крупа есть, мясо вяленое, даже котелок, — на лице мальчика расцвела показная улыбка, когда он указал на привязанный к заплечному мешку котелок, а улыбка тут же погасла, — Если на три не хватит, то дня на два уж точно будет достаточно, а последний день я потерплю, не привыкать. В городе меня дядя накормит.
Свес пристально посмотрел на мальчика, сердце мужика вздрогнуло, ребенок был так сильно похож на его погибшего сына. Полгода прошло уже с трагедии, когда сопроводив очередной караван, Свес вернулся в свою деревню, где обнаружил её практически всю сгоревшей. На пороге своего дымящегося дома нашел изнасилованную, со вспоротым животом жену, и рядом лежащего со свернутой шеей, сына.
— Будешь питаться со мной из одного котла, — выдал чуть охрипшим голосом Свес, — Ничего, не объешь, а деньги убери, пригодятся позже. Пойдем, покажу повозку, в которой поедешь.
— Тебя звать-то как, а то даже не познакомились, — по дороге к повозке спросил Свес.
— Алексей. — пролепетал мальчишка.
— Ну, а меня можешь звать дядька-Свес, — при этом он потрепал мальчика по вихрам на макушке.
— Вот, в этой телеге и поедешь, — мужчина остановился с мальчиком у четвертой повозки, — Семёныч, принимай пассажира! Вот, с тобой поедет хлопец.
На облучке сидел сухонький старик, держа в руках вожжи. Посмотрев на мальчика,
тот перевел вопросительный взгляд на Свеса.
— С нами поедет, — больше ничего не стал объяснять, — Ладно, ты давай устраивайся, скоро в путь тронемся.
Когда Свес удалился, мальчик решил расспросить Семёныча.
— Меня Алексеем зовут, — представился малыш.
— Можешь звать меня дедом-Семёном, — усмехнулся в бороду старик, а борода у него была шикарной, сразу видно, человеку она нравится, он точно ухаживает за ней: аккуратно вычесана и белая, по грудь. Глаза у него были ярко-голубые, скрытые под навесом седых широких бровей.
— Дед Семён, а кем тут служит дядька-Свес? — первым делом поинтересовался мальчик.
— Дык, он командует охраной каравана, — старик удивился вопросу, он-то думал, что мальчик родственник Свеса, правда, за тем решил, что вполне возможно, что Свес не рассказывает о своей работе, он и раньше-то человек был угрюмый, а после убийства семьи вообще молчуном стал, изредка только команды раздает.
Раздался звук рога со стороны первой повозки, караван тронулся в путь.