Последние слова дались ему с большим трудом. Он отвернулся от Крылова, чтобы он не заметил слез на его глазах.
– Ничего, крепись, Петренко. Мы отомстим им за смерть Вдовина – произнес Крылов.
– Я уже отомстил. Мной уничтожен вражеский дозор, численностью в шесть человек.
– Так это, значит, ты вел бой? – спросил Александр его.
– Так точно, – ответил он. – Они были в двух километрах от вас, и мне ничего не оставалось, как уничтожить их.
– Молодец! А сейчас иди, отдыхай, – ответил ему Крылов и посмотрел на часы – до темноты оставалось чуть больше полутора часов.
* * *
Внимание Крылова привлек шум. Поправив автомат, он направился туда.
– В чем дело? – спросил Крылов у Белоусова.
– Товарищ командир! Полковник Грачев требует, чтобы я ему выделил воду и продукты. Вы приказали накормить лишь раненых бойцов – доложил ему лейтенант.
Он подошел к Грачеву. Глаза его пылали негодованием, делая безобразным его красивое лицо.
– На каком основании вы лишаете меня воды и питания, старший лейтенант? Может, вам напомнить, кто я? Я – полковник, представитель Главного политуправления Советской армии.
– Не нужно шуметь, товарищ полковник. Я и так хорошо знаю, кто вы. Вспомните, именно вы учили нас, как нужно поступать в трудных жизненных ситуациях. Разве не вы говорили: сам погибай, а товарища выручай? Может, вы забыли об этом? Разве не вы рассказывали нам о героях, которые ценой своей жизни спасали людей? Что произошло, что вы все это забыли, товарищ полковник? Почему вы отказываетесь брать в руки оружие и защищать своих товарищей, а сейчас вы вдруг приравняли себя к раненым в бою десантникам и требуете к себе какого-то особенного отношения?
– Вы забыли, с кем разговариваете, – переходя на фальцет, закричал он. Я – полковник, старше вас по званию и должности.
Крылов усмехнулся и оторвал его руку от своей куртки.
– Здесь командую я, не забывайте об этом, полковник. Вот когда мы выйдем в расположение наших войск, вы тогда снова станете полковником, а я – старшим лейтенантом. А сейчас прекратите весь этот никому не нужный базар. Мне стыдно за вас, полковник. Распустились, словно баба!
Крылов развернулся и направился в противоположную от него сторону. Его всего трясло от негодования. Эта личная неприязнь к избалованному жизнью человеку обострилась в нем до критического предела и готова была вырваться наружу. Чтобы как-то погасить возникшую у него агрессию к Грачеву, он громко выкрикнул:
– Всем подъем! Боевое охранение – вперед! Начинаем движение!
Люди устало поднялись с земли и медленно направились по извилистой тропе, уходящей в горы. Нужно было что-то предпринимать, так как передвигаться по горам с раненными солдатами было опасно и сложно. Крылов окликнул шедшего впереди его радиста и приказал ему выйти в эфир. Они отстали с ним от основной группы и, устроившись среди камней, стали ждать ответа базы. Время шло, а база почему-то молчала. Наконец, до него долетел знакомый голос девушки – оператора.
– Третий, третий, я седьмой, как слышите меня?
– Слышу хорошо. Срочно пришлите транспорт для эвакуации. У меня восемь «трехсотых». Нужно две вертушки. Как поняли, база?
– Поняла, ждите в указанной точке. Машины прибудут ровно в оговоренное время.
– Давай, сворачивай радиостанцию. Срочно уходим, – скомандовал Крылов.
Они быстро свернули радиостанцию и чуть ли не бегом устремились вслед за ушедшей вперед группой. К назначенному времени они вышли на исходную точку и стали ждать, когда за нами прилетят вертушки. Минут через десять к нему подошел сержант Назаров. Он вел под руки бойца, получившего тепловой удар. Солдат шел тяжело, еле волоча ноги. Увидев нашу группу, они несказанно обрадовались этой встрече.
Где-то вдали послышался шум, напоминающий шум работающего двигателя вертолета. Звук все нарастал и нарастал. Вскоре они заметили сигнальные огни двух вертушек.
– Приготовиться всем! – произнес громко Крылов. – Сначала грузим раненных и летчиков. Во вторую машину грузимся сами. Всем понятно?
Первый вертолет завис над площадкой, а затем плавно опустился на землю, прижав клочки высокой травы работающими винтами. Когда дверь вертолета открылась, бойцы подхватили раненых, чуть ли не бегом бросились к нему. Первыми мы погрузили тяжелораненых бойцов, затем раненых, трех оставшихся в живых летчиков. Неожиданно, расталкивая всех руками, к машине бросился Грачев. Он стал стучать в борт машины и кричать, чтобы его взяли с собой летчики. Дверь вертолета открылась, и в дверях показался второй пилот.