тот парировал сразу всех одним взмахом. Враги безжалостно и яростно завалили его безостановочными выпадами, однако Леонель и эти атаки парировал безупречно. Его движения были гораздо быстрее его оппонентов. Он кружился в пируэтах от одного противника к другому. Ни один не смог нанести ему ущерб. Наконец, отразив очередную порцию выпадов, он молнией пронёсся сквозь пехотинцев, рассекая их пополам. Но впереди его уже ждал арбалетчик, однако и от его выстрела он ловко увернулся. Подбежал ближе, выбил из его рук арбалет и снёс мечом голову. Вернулся к лежащему и корчащемуся от боли Отсенберду. Но заметил, что они окружены десятком элитных игъварских воинов. Он ещё раз посмотрел на товарища. Затем - на небо. - Я обещал вернуться. Я вернусь, Агата, - произнёс он, вновь вставая и держа в руках меч. Он постепенно принимал каждого из нападающих, но чувствовал, что сил всё меньше, а врагов всё больше. Он перебил уже не менее пятнадцати солдат. Их трупы уже стали образовывать небольшую горку. Меч невервилльца был в плачевном состоянии. Вот-вот, и он треснет. Вэйрад совершил очередной пируэт, парировав выпад противника. Меч располовинился. Вэйрад продолжил в рукопашном бою, вырубив оппонента и взяв у него его оружие. Но силы были на исходе. Точнее - их уже не оставалось. Враг неожиданно стал отступать: вдали появилась орда невервилльцев - подкрепление прибыло. Перед его носом проскочил на белом коне мужчина в блестящих латах с синим плащом, пошинковав несколько солдат, стоящих перед утомлённым офицером. Это был полководец Нильфад. Он кивнул Леонелю, тот ответил тем же и, выронив меч, с облегчением потерял сознание. Это была одна из изнуряющих тренировок Вэйрада. Один из рыцарей, который был вынужден выступать в роли тренировочного манекена для юного наследника, в очередной раз безжалостно ударил деревянным мечом по плохо поставленной ноге мальчика. Вэйрад упал. - Эй! Вставай. Ну же, - подошел к лежачему мальчику его наставник. - Ты что сдаешься? Уже? - Я не могу больше... У меня ничего не выходит. Меня каждый раз лупят и лупят. И я каждый раз не могу ничего сделать. Я слишком слаб... - расплакавшись, пожаловался Вэйрад. Всё его оголенное тело было в ужасных синяках и ссадинах. - Не стоит так говорить, юный воин. Сразу ничего не выходит... - Сразу? Я уже семь лет без остановки тренируюсь и тренируюсь. С пяти лет! И у меня ничего до сих пор не выходит! Сколько должно пройти времени, чтобы что-то у меня наконец получилось?! - продолжал плакаться мальчик. - Если ты сдашься сейчас, то ничего уже точно не выйдет. Я тебя не держу. Твой отец - тем более. Ты можешь уйти в любой момент. Опустить руки. Стать таким же трусом, как и твой отец. Он трус. И никогда не отрицал этого. Всё, что он может, так это - надеяться на свою армию. Он никогда не выйдет на поле боя. Он никогда не позволит остаться без сопровождения стражи. Но он и не обязан. Он не воин. Он - всего лишь король. Ты же, насколько я помню, всегда мечтал стать солдатом. Великим солдатом! Настоящим воином! Или ты передумал? Хочешь стать королем? Если да - опускай руки. Сдавайся. Это удел королей. Это удел слабых. Никому нет дела до таких. Они сами по себе. Но я вижу по твоим глазам: ты не такой. Я верю, что несмотря ни на что ты справишься. Станешь тем, кем мечтаешь! Только, если ты не сдашься, - сказал старый учитель с густой белой бородой, протянув руку своему ученику. - Не сдамся! НИКОГДА! - ответил он, вцепившись в руку наставника, помогшему ему встать. Бой продолжился. Хоть он и по-прежнему был слаб и все время падал. Получал новые травмы. Но он никогда не валялся на земле дольше, чем требовалось. И всегда вставал. Ведь он не хотел стать его отцом. Королем Эстороссо Мудрейшим. Он презирал его. Ненавидел. Юному Вэйраду было на то полное право. И все это знали. И его отец тоже это знал. Но это его не останавливало делать из своего мальчика короля с раннего возраста. Губя в нем личность и отнимая детство... - Стойка должна быть четче! Левая рука слишком расслаблена! Что это такое? Ты на бальные танцы собрался? Вот! Теперь неплохо. Начали! - комментировал поединок наставник. - Слышал, Вэйрад? Ты двигаешься как балерина! Это, можно сказать, комплимент для тебя, - иронизировал оппонент. - Заткнись, Зел! Ты меня отвлечь пытаешься такими глупыми стёбами? - ответил Вэйрад. Вся их перепалка проходила в рамках одного поединка. Они, не сбивая ритма, всегда пытались уколоть друг друга шутками. Поединки для них служили не только способом отточить навыки, но и помериться чувством юмора. Однако здесь, как и во многих других науках и дисциплинах, Зельман всегда был на голову выше Вэйрада. Хотя в борьбе и фехтовании они были практически на ровне. Даже Вэйрад слегка превосходил сводного старшего брата. - На контрудар! - крикнул комментатор в лице учителя. Зельман закрутился в пируэте и контратаковал брата с разворота, но Вэйрад не растерялся и парировал этот выпад ударив Зельмана по ноге. Тот отпрял и отошел назад. - Так его! - не сдержавшись, воскликнула черноволосая девушка, стоящая возле учителя. Вэйрад отвлекся на нее. Уставился в ее глубокий влюбленный взгляд... - Чего и требовало ожидать, - ударив ладонью по голове лежащего на земле Вэйрада, возмущался наставник. - Зельман выиграл. Хоть все мы тут понимаем, - его голос сделался подозрительно протяжным, - благодаря какой прекрасной даме мы имеем такой исход... - довершил изречение учитель, пристально глядя на смущающуюся девушку. - Агата тут не при чем! Я сам виноват, учитель Эверард, - сознался Вэйрад. - Конечно. Я разве кого-то другого обвинял? С тебя десять кругов вокруг замка! Нечего на девушек пялиться, пока идет бой! Голубки... Тьфу! - наставник Эверард недовольно сплюнул. Проснулся Леонель уже в теплой нежной кровати. Голова у него трещала по швам. А ноги и руки ужасно ломило. Он вспомнил битву. Вспомнил, как Отсенберда ранили. Затем - как ему пришлось биться против орды элитных солдат. «А потом пришло подкрепление...» - вспомнил наконец Вэйрад. Он встал и направился к двери. Он не знал, где находится. Но предположил, что в каком-нибудь госпитале, судя по уютной обстановке, белой простыне и одеялу, намотанным на голову бинтам, большому незанавешенному окну, бесцветным стенам и тишине. Тишине, сводящей с ума. Он оказался прав. Это действительно был госпиталь. Он подошел к дежурному медику и узнал, в какой комнате лежит генерал Отсенберд. - Третья дверь с левой стороны, должно быть, - угрюмо ответил он. - Здравствуй, Фирдес, - поздоровался с товарищем Вэйрад, войдя в точно такую же комнату, в какой лежал и он сам. - Привет... - едва различимо произнёс Отсенберд кряхтящим усталым голосом. - Как ты? - полюбопытствовал Леонель о самочувствии генерала. - Я бы сказал, что нормально. Но тогда бы я соврал... Мне очень не здоровится... - всё так же тяжело ответил Отсенберд. - Ясно. Водички? - Буду весьма благодарен. Меня тут, кажется, поить и кормить не собираются. И лечить, видно, тоже... - сказал Фирдес, принимая протянутый ему стакан с водой. - Мы выиграли. Ведь так? - Да. Всё благодаря тебе, - допив до дна, ответил Фирдес, едва улыбаясь. - Не стоит. Я не уберёг тебя. Я не заслуживаю похвалы, - опустив глаза, сжав кулаки, процедил офицер. - Глупости. Расслабься. Я ведь жив. И дай Бог, буду жив... То, что в меня попали, - сам я виноват... - успокаивал Вэйрада Фирдес. - Насколько я знаю, тебя, дружище, хотят наградить за этот подвиг стратегической мысли... - Что?! Это же абсурд! - возразил Вэйрад. - Как я мог заслужить какую-то почесть... - За то, мать твою, что ты практически в безвыходной ситуации смог победить легион врага! Ты смог продержать оборону до прихода подкрепления в то время, как любой другой бы отступил, отдав одну из самых важных геоэкономических позиций государства! - взорвался Отсенберд, выплеснув последние силы. Вэйрад замолчал. Затем улыбнулся. - Ох, мать вашу... Что-то мне сейчас дурно чересчур... - пробормотал Отсенберд мучительным голосом. Его кишечник стал напрягаться, что даже Леонель заметил вздрагивания пуза генерала под одеялом. - Что случилось? - спросил Вэйрад, вскочив со стула, на котором сидел, пока беседовал с генералом. - Блевану сейчас... - тужась, процедил Фирдес. И выблевал. Прямо на Леонеля, придерживающего товарища, чтобы тот смог привстать с постели. И ещё раз. - О, Господи... Прости, прошу... Я не хотел... Как стыдно... - Ничего, ничего. Брось. Это мелочи. Тем более, что это хороший знак. Твой организм обнаружил яд, - пояснил Вэйрад. - Спасибо... Даже не представляешь, как я благодарен тебе... - Пустяки. Я останусь с тобой, пока тебе не полегчает. Фирдес лишь кивнул. Солнце уже садилось за горизонт. День Великой Битвы подходил к своему завершению. Очень сложный день. VIII. - Доброе утро, моя прелесть, - поприветствовала Адияля Агата, целуя его румяные детские щёчки. - Мам, давай сегодня ты меня опять поучишь драться! - вбегая в комнату, закричал Зендей, держащий в руках ватрушку. - Агата! У меня письмо для тебя. Подписано твоим мужем! - доносился звук Фалько из кухни. - Папа?! Агата резко встала с колен, на которых стояла, пока лобызала малыша, и побежала на кухню. Зендей умчался за ней. - Вот, - Фалько потянула письмо. - Давай придержу Адияля. Любимая Агата, Битва за нами! Мы справились. Ты даже не представляешь, как я рад... Я уж думал, что могу и не вернуться. Но всё обошлось. Как там наши мальчики? Надеюсь, вы не скучаете там без меня. Передавай привет Фалько. Даже не спрашивай, откуда я зн