превосходил сводного старшего брата. - На контрудар! - крикнул комментатор в лице учителя. Зельман закрутился в пируэте и контратаковал брата с разворота, но Вэйрад не растерялся и парировал этот выпад ударив Зельмана по ноге. Тот отпрял и отошел назад. - Так его! - не сдержавшись, воскликнула черноволосая девушка, стоящая возле учителя. Вэйрад отвлекся на нее. Уставился в ее глубокий влюбленный взгляд... - Чего и требовало ожидать, - ударив ладонью по голове лежащего на земле Вэйрада, возмущался наставник. - Зельман выиграл. Хоть все мы тут понимаем, - его голос сделался подозрительно протяжным, - благодаря какой прекрасной даме мы имеем такой исход... - довершил изречение учитель, пристально глядя на смущающуюся девушку. - Агата тут не при чем! Я сам виноват, учитель Эверард, - сознался Вэйрад. - Конечно. Я разве кого-то другого обвинял? С тебя десять кругов вокруг замка! Нечего на девушек пялиться, пока идет бой! Голубки... Тьфу! - наставник Эверард недовольно сплюнул. Проснулся Леонель уже в теплой нежной кровати. Голова у него трещала по швам. А ноги и руки ужасно ломило. Он вспомнил битву. Вспомнил, как Отсенберда ранили. Затем - как ему пришлось биться против орды элитных солдат. «А потом пришло подкрепление...» - вспомнил наконец Вэйрад. Он встал и направился к двери. Он не знал, где находится. Но предположил, что в каком-нибудь госпитале, судя по уютной обстановке, белой простыне и одеялу, намотанным на голову бинтам, большому незанавешенному окну, бесцветным стенам и тишине. Тишине, сводящей с ума. Он оказался прав. Это действительно был госпиталь. Он подошел к дежурному медику и узнал, в какой комнате лежит генерал Отсенберд. - Третья дверь с левой стороны, должно быть, - угрюмо ответил он. - Здравствуй, Фирдес, - поздоровался с товарищем Вэйрад, войдя в точно такую же комнату, в какой лежал и он сам. - Привет... - едва различимо произнёс Отсенберд кряхтящим усталым голосом. - Как ты? - полюбопытствовал Леонель о самочувствии генерала. - Я бы сказал, что нормально. Но тогда бы я соврал... Мне очень не здоровится... - всё так же тяжело ответил Отсенберд. - Ясно. Водички? - Буду весьма благодарен. Меня тут, кажется, поить и кормить не собираются. И лечить, видно, тоже... - сказал Фирдес, принимая протянутый ему стакан с водой. - Мы выиграли. Ведь так? - Да. Всё благодаря тебе, - допив до дна, ответил Фирдес, едва улыбаясь. - Не стоит. Я не уберёг тебя. Я не заслуживаю похвалы, - опустив глаза, сжав кулаки, процедил офицер. - Глупости. Расслабься. Я ведь жив. И дай Бог, буду жив... То, что в меня попали, - сам я виноват... - успокаивал Вэйрада Фирдес. - Насколько я знаю, тебя, дружище, хотят наградить за этот подвиг стратегической мысли... - Что?! Это же абсурд! - возразил Вэйрад. - Как я мог заслужить какую-то почесть... - За то, мать твою, что ты практически в безвыходной ситуации смог победить легион врага! Ты смог продержать оборону до прихода подкрепления в то время, как любой другой бы отступил, отдав одну из самых важных геоэкономических позиций государства! - взорвался Отсенберд, выплеснув последние силы. Вэйрад замолчал. Затем улыбнулся. - Ох, мать вашу... Что-то мне сейчас дурно чересчур... - пробормотал Отсенберд мучительным голосом. Его кишечник стал напрягаться, что даже Леонель заметил вздрагивания пуза генерала под одеялом. - Что случилось? - спросил Вэйрад, вскочив со стула, на котором сидел, пока беседовал с генералом. - Блевану сейчас... - тужась, процедил Фирдес. И выблевал. Прямо на Леонеля, придерживающего товарища, чтобы тот смог привстать с постели. И ещё раз. - О, Господи... Прости, прошу... Я не хотел... Как стыдно... - Ничего, ничего. Брось. Это мелочи. Тем более, что это хороший знак. Твой организм обнаружил яд, - пояснил Вэйрад. - Спасибо... Даже не представляешь, как я благодарен тебе... - Пустяки. Я останусь с тобой, пока тебе не полегчает. Фирдес лишь кивнул. Солнце уже садилось за горизонт. День Великой Битвы подходил к своему завершению. Очень сложный день. VIII. - Доброе утро, моя прелесть, - поприветствовала Адияля Агата, целуя его румяные детские щёчки. - Мам, давай сегодня ты меня опять поучишь драться! - вбегая в комнату, закричал Зендей, держащий в руках ватрушку. - Агата! У меня письмо для тебя. Подписано твоим мужем! - доносился звук Фалько из кухни. - Папа?! Агата резко встала с колен, на которых стояла, пока лобызала малыша, и побежала на кухню. Зендей умчался за ней. - Вот, - Фалько потянула письмо. - Давай придержу Адияля. Любимая Агата, Битва за нами! Мы справились. Ты даже не представляешь, как я рад... Я уж думал, что могу и не вернуться. Но всё обошлось. Как там наши мальчики? Надеюсь, вы не скучаете там без меня. Передавай привет Фалько. Даже не спрашивай, откуда я знаю. Сразу отвечу: я всегда слушаю тебя. Что бы ты ни говорила. Целую тысячу раз! Но, к сожалению, пока не могу приехать. Я в госпитале. Нет. Не переживай, со мной всё хорошо. Я присматриваю за товарищем. Благодаря нему, возможно, выжил и я. И из-за меня он и получил тяжёлое ранение. Не могу его оставить. Ты же меня знаешь. Я в городке Керт, неподалёку от мыса Бейз, насколько я знаю. Сейчас ночь, поэтому я лягу, посплю. Не переживай за меня. Ещё раз всех пламенно целую и передаю привет! Твой любящий муж. - Поздравляю, дорогуша! - приобняв Агату, сказала Фалько. - Ура! - радостно завопил Зендей. Агата не выдержала и расплакалась от счастья, начав целоваться со всеми присутствующими по очереди. - Ой, разошлась совсем. Я тебя аж не узнаю... - прокомментировала неожиданный выплеск эмоций подруги Фалько. - Фалько, как насчёт того, чтобы ты поехала к нам? Вместе встретим Вэйрада? - предложила Агата. - Даже не знаю... - Фалько слегка замялась, а потом продолжила: - Так и быть. В путь отправились они практически сразу. Фалько лишь взяла с собой одну бутыль белого вина, хотя Агата и пыталась её уговорить, что это излишне. Но Фалько уперлась и всё-таки взяла эту бутыль. Затем они вновь зашли к Жанн. Зендею это очень не понравилось. Он уже всем сердцем предвкушал встречу с отцом и его увлекательные рассказы с поля боя. Жанн же в свою очередь тоже не отпустила друзей с пустыми руками. Отдала целую корзину лесных ягод. Помимо этого ещё и одолжила свою кобылку для Фалько, на что та была очень благодарна, ведь теперь ей не придётся ехать в телеге. - Эй, Зен, хочешь наперегонки поскакать? - предложила Агата, видя туманное состояние её сына, вызванное, очевидно, письмом его отца. Зендей очень любил устраивать забеги на скорость с отцом, пока тот не был на службе. И Агата это прекрасно знала. - Да! - словно проснувшийся после ледяной бадьи, неожиданно вылитой на тебя ночью, резко ответил Зендей. Его глаза вновь прояснились. - Фалько, придержи-ка, прошу, Адияля, пока мы тут немножко побалуемся, - передала малыша подруге Агата, уже готовясь рвануть. - Я чур за Зендея! Порви её, парень! - завопила Фалько, начиная отсчёт до старта: - Три! - Лошадь Агаты заржала, пони мальчика фыркнул. - Два! Один! Агата поскакала сразу, подняв облако пыли, из-за которого Фалько и Адияль закашлялись. Однако пони не спешил бежать. А медленно побрел, гордо вскинув свою милейшую физиономию. - Ну же! Тарас! - горько крикнул перенервничавший Зендей. Хоть проигрывать ему не привыкать, ведь он всегда просил старших не поддаваться ему, но чувство обиды за такой позорный старт ему не избежать. Наконец и пони поскакал на полную. Насколько позволяло ему его телосложение, ведь по сравнению с полноценными конями и лошадьми его кобылка едва ли могла показывать хоть приближенные результаты в езде верхом. Тем не менее он любил своего пони. Его Тарас был с ним с того самого момента, как он научился ездить верхом. Агата всё же не смогла так издевательски поступить со своим ребёнком и сбавила темп, ожидая, как Зендей её догонит. Он догнал, и она слегка прибавила в скорости, но не критично, чтобы Зендей не сильно отставал от неё. Вдруг Агата услышала свист. Слишком подозрительный свист, опасный. За ним последовало падение её сына, сопровождающееся душераздирающим ржанием Тараса. Из леса, мимо которого они пробегали, вышли шесть мужчин и одна женщина, держащая в руках арбалет. Каждый был подозрительной наружности. Агата, не раздумывая, вынула саблю из ножен и бросилась на защиту оглушенного от падения сына. На камне возле Зендея текла струйка красной жидкости. Агата впала в ярость и стала в стойку. - Какое вы, сучьи отбросы, имеете право обижать моего сына?! Ублюдки, я вас изничтожу! - завопила Агата. Её волосы вспотели, зубы оскалились, взгляд разжегся пламенем ненависти и гнева. Подскакала Фалько. В её глазах читался ужас и страх. - Фалько! Возьми Зендея и беги! Без лишних вопросов! Немедленно беги! Я догоню... - Последние её слова звучали тихо, ненадёжно. - Но... - дрожащим, охрипшим голосом прошептала Фалько, но дальнейший взгляд Агаты развеял в ней все мысли, кроме той, чтобы сбежать с детьми, бросив их мать погибать, защищая их. Разбойница подняла арбалет и зарядила болт, готовясь стрелять. И выстрелила в поднимающую Зендея Фалько. Агата прикрыла их, как будто зная, что будет выстрел. Она получила железную стрелу в область груди. Но даже не вздрогнула. Фалько уже запрыгивала на лошадь с детьми. Но тут бандиты перестали стоять столбом и побежали в их сторону. Агата резво вставила острие сабли одному из разбойников. Детям удалось сбежать. Но мать разорвали на куски. Её шикарные чёрные волосы окрасились её же кровью. Её проницательные чёрны