наследника? Твоего брата? - Я ненавижу Вэйрада! И вы знаете, что я лучше его во всем! Я рождён для трона! Я старше брата! - Нет! Не видать тебе трона! Стража! - Стой, отец! Что ты делаешь? Он заслуживает престола больше меня! Я никчемен в политике, экономике, даже в стратегии! - Заткнись! Тебя никто не спрашивал! Ещё раз воспротивишься моей воле - пощады не жди! Стража! Где, черт возьми, стража!? - Отец. - Что ты делаешь? Что это? Ты? Убить меня вздумал?! Отца? Я тебя вырастил! И ты... Кх... - Да. Но Зельман будет сидеть на троне. Он того больше заслуживает. И ты это всегда знал. Прости... Хлестнула кровь. Упали слезы. Стук меча, упавшего на золоченую плитку. - Вэйрад, спасибо. - Ты знаешь уговор. Не подумай, что я иначе стану к тебе относиться. Я это делаю ради Агаты. Ради семьи. Не ради тебя. Если ты уничтожишь Невервилль, я тебя найду. Прощай, сводный брат. - О, проснулся всё-таки! Я уж думал всё... Как ты? - спросил Фирдес. - Господи, сейчас сдохну... Эта штука... Этот дым был пропитан ядом... - тяжело дыша, ответил оклемавшийся Вэйрад. Его русые волосы промокли насквозь, лицо сильно побледнело, круги под глазами почернели, а глаза были будто стеклянными. - И не слабым! Медики сказали, что это весьма-таки мощное вещество! Ну и угораздило же нас с тобой по очереди ядами травиться... Ха-ха-ха, - рассмеялся Отсенберд. - Ха-ха-ха-ха-ха, - подхватил Леонель. Но его смех уже звучал болезненно и туго. Они ещё долго не могли остановиться смеяться: события последних дней этих двоих казались страшно ироническими. - Врачи говорят, что тебе страшно повезло выжить. Если не сильнейший организм, быстро прибывшая делегация медиков, то, вероятно, ты бы помер мгновенно. Ибо яд, как я уже сказал, не слабый. К тому же, плохо изученный, - посерьёзнев, продолжил Отсенберд. - Им хотели убить короля. Скорее всего. Но, что самое страшное, я знаю этого человека, но не могу вспомнить, кто это... Его глаза знакомы до ужаса. Нужно предупредить Его Высочество, - попытавшись поднять голову, произнёс Вэйрад. - Чёрт! Тело немеет. Не могу даже голову поднять... - Я сообщу. Не переживай. Тебе нужно восстановиться. - Спасибо, генерал. За всё. - Не стоит ерунды. Мы ведь друзья. Да и ты мне помог, когда я корчился... Ты, если опять захочешь сбросить, так сказать, груз, то сообщи. Я принесу корыто. - Стой, что? Я... - засмущался Вэйрад, смотря на засученные рукава Фирдеса. - Да. Не бери в голову. Мы ведь друзья. XII. - Извините, вы не могли бы подсказать, в какой палате проживает офицер Вэйрад Леонель, - спросила Фалько с Адиялем в руках. - Извините-с, сейчас посмотрим. Голубушка, не поможешь девушке? - спросил у медсестры приёмный врач. - Если я не ошибаюсь, то он был вместе с генералом Отсенбердом... Кхм, он, должно быть, уехал... Да, точно! Уехал чуть больше суток назад. - Куда же это... Не знаете? - Не знаю, извините... - Да чего ж тут не знать-то. Ясно небо, он поскакал со своим этим Отерве... Остел... Отсебур... Да со своим этим друганом в столицу умотал! Сам слыхал! Болтали они тут на пороге, как поедут... Точно говорю! - ответил мужчина, сидящий на скамье возле пункта приёмного врача. Под ногами у него был целый ворох хлебных крошек и огрызков семечек. - Не обращайте внимание на это недоразумение. Этот господин - ужасный грубиян, пьяница и дебошир! Уже несколько суток сидит здесь и орёт на медсестёр и меня! Ещё и разные огрызки тут раскидывает! Уже и полиция не в состоянии что-то с ним поделать! Куда прикатились... Тьфу! - Спасибо, - недослушав изречение врача, попрощалась Фалько, уже седлая коня. Адияль вновь заревел. Уже пятый раз за эти сутки. Зендей был слишком мрачен, тих. Одним словом - подавлен. Каким и должен быть ребёнок его возраста, узнавший о гибели матери, но ещё не принявший её до конца. Хотя истерика у него прекратилась совсем недавно. - Господи... Бедные дети... Мне так жаль... Что за напасть... За что им это... Агата, прости, - шёпотом произнесла она, чтобы не разбудить спящего малыша, а затем тихо заплакала. XIII. "Что такое боль? Как возможно полагать, боль - чувство, которое невозможно вылечить, заглушить. Его нельзя искоренить. Нет, я не про физическую боль, ибо её как раз можно одолеть. Её можно видеть снаружи, её не стоит страшиться. Я про настоящую боль. Вернее, про иную, гораздо более значимую. Травму, которая оседает в самом сердце. Она не даёт тебе насладиться жизнью в полной мере. Не даёт тебе лицезреть то великолепие, что окружает вокруг. Искажает твою душу. Искажает твой разум. Она может быть вызвана и личной обидой, и обидой на себя самого. А может быть вызвана и сгоранием твоей души. Пепел в душе - пепел вокруг. Однако и её возможно подавить, но не в одиночку. Для этого необходимо найти то, что поможет тебе забыть про неё. А это уже совсем сложнее. Далеко не у каждого выйдет. А тот, кто выдержит и это испытание судьбы, воистину силён. Силен не физически, ведь это не имеет никакого значения, а силен душой. И эти люди будут вознаграждены. И награда будет превыше любой другой. Ценнее всяких богатств, ценнее всего, что можно себе пожелать! Ведь это не физическая награда. Эта награда - твоя свобода. Но понять это смогут лишь те, кто на самом деле преодолел эти трудности. Также, как и я. Такова истина, которую узрела я", - отрывок из писания философа Игны Мерлин. Собирается гроза. Птицы осели на ветвях деревьев, на и под крышами домов. Ветер поднялся неимоверный. Всё гудело. Вдалеке уже были слышны раскаты грома. Тучи накатили на небо непроглядной морской бушующей гладью. Первые капли холодного летнего ливня уже осели на ещё сухую землю. - Зачем ты это сделал? - возмущённо спросил Зельман, глядя в окно и нервно постукивая пальцами по столу. - Зачем? Не ты ли желал убить брата? - ответил Леонардо Эйдэнс, стоя в чёрном плаще. - Я отныне запрещаю учинять произвол. Смерти Агаты достаточно. - Ну, хорошо. Как прикажешь. Но я бы и не смог убить его. Он сильнее. Я это понял по его глазам. Такие яркие. Такие правильные. Ты, однако, был прав, сказав, что Вэйрад - один из сильнейших воинов за всю историю Невервилля. Интересно, как бы он показал себя в поединке с тёмным рыцарем... Я бы посмотрел на это. - К сожалению, он мёртв. Или - к счастью. К слову, этот ядовитый дым... Это та микстура Джона? Я прав? - Именно. Он её усовершенствовал. Было любопытно, что этот старый чудак мог бы придумать с этой ересью. "Оружие массового поражения" - так он его назвал. - "Оружие массового поражения"? Что это вообще может значить? Впрочем, показало оно себя великолепно. Вэйрад едва выжил. Лишь благодаря тому, что ему сильно повезло оказаться в этот момент в столичной резиденции, где всегда найдётся десяток опытных медиков. Доза была большая или... - Крохотная. Там и грана не было. Он объяснил это как-то заумно. Мол, в соотношении отравляющего вещества к обычному цветному газу доля убийственного элемента крайне мала. Если оснастить армию такими же колбами, но с большей концентрацией, то мы сможем запросто уничтожить их фронт. - Забавно. Пусть приготовит по своему плану сначала партию из сотни таких "оружий массового поражения". Посмотрим, как они сработают. И не забудь его предупредить: если что-то пойдёт не так, то я лично сделаю его евнухом. А затем подумаю насчёт того, чтобы лишить его и второй ноги. Я издевательств не потерплю. И скажи оруженосцу, пусть приготовит коня. Мне нужно кое-куда съездить. - Куда? В такую погоду? Там же скоро шторм нагрянет. - У меня переговоры с князем Тзильета. Нам нужны его металлы, - договорив, король резко встал, скрипнув ножкой стула. Взял лежащий на столе меч в кожаном чехле и направился к выходу. Вслед за ним вышел и Леонардо. XIV. - Господа офицер Вэйрад Леонель и генерал Фирдес Отсенберд! К вам посетитель, - известил лакей. - Кто? - поинтересовался генерал. - Полководец Нильфад Дориан! - Имею честь, не помешал? - вошёл вышеупомянутый в сопровождении свиты из двух рыцарей-стражников. Лакей поспешно покинул комнату. - Извините, я не в лучшем виде... Не ожидал вас увидеть... - Отсенберд поклонился. На нём была потрёпанная рубаха и такие же штаны. - Пустяки, Фирдес. Не стоит этих излишеств. Впрочем, я пришёл навестить, не побоюсь этого слова, героя прошедшего сражения. Я был под впечатлением от того, как вы умудрились продержаться в столь тяжёлой ситуации. Мне доложили о ваших стратегических мыслях. Признаться, впервые я слышал о таком построении... И не менее удивлён тому, как вас посмели отравить. Но я пока не услышал никаких определённых сведений. Потому и пришёл узнать у вас лично. Дело в том, что я считаю своим косвенным долгом искоренить это существо! - Это огромная честь для меня, господин Нильфад! Я даже не знаю, чем настолько невообразимым могло быть вызвано такое любопытство по отношению к такому незначительному человечку... - Уж вы меня не оскорбляйте такими принижениями. Я прочитал множество отчётов о вашей персоне. И во всех вы фигурируете лишь в чистейших тонах! Я не зря заинтересовался вами, офицер. Вы настоящий талант стратегии и боевой отваги. Так что вы можете сказать про ваше отравление? - Если так посмотреть, то это покушение не на меня, а на Его Величество. Во время нашей с ним беседы по поводу присуждения мне личного батальона, в кабинет короля ворвался некто в чёрном плаще и маске Аврольда, если не ошибаюсь. Я практически его одолел. Он был уже обезоружен, но в последующий момент он что-то разбил... Не помню что... Не успел разглядеть... А далее дым, в котором он и скрылся. - Понятно. Спасибо за информацию, господин Вэйра