д. Рассчитываю на ваше скорое выздоровление. Ибо у меня на вас есть ещё кое-какие планы. И да! Вот вам мой презент, - полководец взял корзину у одного из своих стражников, в которой лежало три бутылки вина и виноградные лозы. - И Национальный Гвардейский Состав просил передать вам в благодарность, - Нильфад взял ещё одну корзинку, но уже побольше. В ней была огромная кругловатая бутыль, объём которой был не менее одного галлона. - Впрочем, подарок Состава явно слаще, но мой дороже. Будьте уверены, - с лёгкой и непринуждённой улыбкой добавил полководец. Вэйрад улыбнулся в ответ. - До свидания, стало быть. К сожалению, не могу более задерживаться. - До свидания! Для меня это была огромная честь, что вы навестили меня! И огромное спасибо за гостинцы! - попрощался Леонель, всё ещё безуспешно пытаясь встать с койки. Отсенберд попрощался, отдав воинскую честь. Нильфад ответил тем же. - Ну-с, дружище! Нужно полагать, что твоя военная карьера пойдёт ныне в гору. Сам полководец Нильфад заинтересован твоей персоной! - хлопая по плечу, поздравлял товарища Фирдес. - К вам ещё посетители! - вновь прервал беседу ворвавшийся лакей. - Кто ещё? Неужели сам Национальный Гвардейский Состав, - иронизировал генерал. - Госпожа назвалась Фалько, милсдарь. Вся в слезах... - отрапортовал лакей и тут же вышел, поняв, что взгляд Вэйрада даёт разрешение на пропуск знакомой девушки. XV. "Что это? Это одиночество? Или это боль? За что мне это всё? Я никогда не просил ничего подобного... Никогда не просил такой жизни... Всё, чего я хочу, - это быть любимым, быть неодиноким... Зачем мне вся эта мрачная и холодная роскошь? И за что..." - мысли русоволосого мальчика поглощают его, сидящего в одиночестве около старого гниющего дуба. Он не нужен ни отцу, ни его подданным, обязанным выполнять каждый его приказ, ведь иначе их семьи будут голодать. Их семьи живут в любви. Но не этот мальчик. Его отец - король богатейшего государства. Мальчик одинок. Бездушен. Откуда у него может появиться душа? Мать его, недавно умершая, не была способна вдохнуть жизнь в его душу, ведь она сама была такой же одинокой и несчастной. Её не стоит винить за то, что её ребёнок растёт таким же, как и она когда-то. Сейчас она мертва. - Чего сидишь тут? - подошла к мальчишке веснушчатая черноволосая девочка. Её изумительная и добрая улыбка практически развеяла весь мрак, что царил вокруг него. Однако ни слова не сказал. - Чего это ты? Немой? Бедняга... У меня дядя был немым... Жаль, он помер месяц назад... - У меня мама умерла, - холодно произнёс мальчик. - Говоришь всё-таки! А вот почему грустишь... Господи, маму потерять... Я даже представить не могу, какого это... Я свою маму никогда не знала... - Я свою тоже. Она всегда молчала. - Грустно... А как тебя зовут? Меня - Агата. - Вэйрад. - Такое грубое имя... А что оно значит? Моё имя обозначает доброту, жизнелюбие. - Я не знаю, что значит моё. Возможно, что-то вроде одиночества. Вполне вероятно, - холодно ответил Вэйрад и соскреб клочок земли, сильно сжав кулак, а затем посмотрел на него. - Ты подошла ко мне. Почему? - Я люблю общаться с людьми. Особенно, если этим людям сейчас тяжело. Я хоть и маленькая, но я многое понимаю. Я сразу поняла, что тебе сейчас плохо. И решила поговорить. Мне моя бабушка всегда говорила, что если поговорить с человеком, то ему может стать легче. - Как-то это глупо. Чем мне может помочь чужая девочка... Ты ведь даже не знаешь, кто я... - мальчик грубо смахнул землю. - А зачем? Я и так могу поговорить. Мне вполне достаточно лишь знать твоё имя. Знаешь, говорят, если взаимно обменяться своими именами с даже чужим тебе человеком, то ты будешь связан узами судьбы с ним. Мне так говорила бабушка. - Вэйрад прижался коленями к груди, свернувшись в калач. - А ты пробовал когда-нибудь рыбачить? - Нет... Отец всегда говорил, что такие занятия якобы не для меня. - Ерунда! Рыбалка - это искусство! Не попробуешь - не поймёшь, твоё оно, или нет. Давай завтра встретимся здесь, я тебя научу рыбачить! Точно говорю, тебе понравится! Вэйрад вскинул голову к стволу дуба и сквозь голые ветви посмотрел на небо. А затем неуверенно сказал: - Ну, давай... - Тогда договорились! В это же время здесь завтра встретимся! - девочка слегка призадумалась, продолжила: - А чем ты увлекаешься? Что любишь обычно делать? Я, к примеру, обожаю рыбачить, но я это уже говорила... А ещё я очень люблю охотиться! Но меньше, ведь отец редко даёт мне его лук. Говорит, сломаю... А охочусь я всегда только с папой. Ещё я иногда люблю поиграть. Но и это у меня редко удаётся, ведь друзей у меня почти нет. Была одна девочка, но она уехала с родителями. Не знаю даже, куда уехала. А до неё подружка моя умерла от оспы... Жалко её... Хорошая девочка была... - сказала Агата, а потом немного заплакала, присев так же, как и Вэйрад. - Сочувствую... У меня никогда не было друзей. Отец всегда запрещал мне общаться с кем-то чужим. И вообще убегать из дома... А я убежал. Сейчас, наверное, меня ищут. Надеюсь, не найдут... Я хочу пойти с тобой на рыбалку. А кем были твои родители? - Моя мама обычной травницей была, а папа в шахтах работает. Обычные рабочие. А твои? - Мама... Не знаю даже... Наверное, никем не была. А отец всегда запрещал разглашать что-то о себе чужим людям. - Но ведь я тебе уже не чужая... Мы же теперь друзья? Или нет... - Ты хочешь быть моим другом? - Конечно! Ты интересный мальчик, и чувствую, что добрый. - Спасибо... Мне редко когда искренне говорили такие слова... - Мальчик засмущался, задумался, почесал локоть, а затем прерывисто, нечленораздельно произнёс, зажмурив глаза, словно боясь кого-то: - Мой отец - король, двенадцатый в своём поколении, великий Эстороссо Мудрейший, государь королевства северного, наследник трона Фейдиха Золотого, законный ставленник престола Невервилля... - Серьёзно?! Ты, получается, сын самого Его Высочества! Здорово! Я же теперь должна к тебе обращаться на Вы и кланяться всё время при встрече... - Агата вскочила. - Нет! Не вздумай... Прошу... Чёрт! Всегда этим всё кончается... Я не хочу, чтобы все видели во мне лишь наследника этого вонючего трона! Почему никто не может со мной общаться только потому, что я такой, какой я есть... Без этих идиотских титулов и почестей... - Вэйрад вновь всплакнул и отвернулся. - Вэйрад, я дружу с тобой не из-за каких-то там почестей... Я же не знала даже, кто ты, пока ты не рассказал. Я могу, если хочешь, не обращаться с тобой, как с наследником... Я просто подумала, что так положено... И ты так гласно и заумно сказал, кто твой папа, что я боялась, ты требуешь соответствующего отношения... - Ты точно будешь со мной дружить просто так? Просто дружить без всяких там поклонов и титулов? - Да! Тогда... друзья? - спросила девочка, протянув свою запачканную руку Вэйраду. - Друзья, - ответил мальчик, пожав руку Агаты такой же грязной своей. Она улыбнулась, что на её милейшем детском личике проступили ямочки, придавшие ей ещё большую красоту. Вэйрад неожиданно для себя улыбнулся, покраснел, сам не поняв, почему. Но от её доброй и радостной улыбки ему стало легче и веселее. Он будто заново родился. Будто в него наконец вдохнули жизнь. XVI. - Ты уверен, что правильно сделал, отдав детей Эверарду? - спросил Отсенберд. - Да. Им пока так будет надёжнее. Я ему доверяю. Себе - нет. Я должен прийти в себя после смерти Агаты. Они не должны видеть меня сломленным. Тогда и у них пропадёт надежда. Дядя Эверард когда-то обучал и меня, - ответил Вэйрад, запрыгнув на коня. - Тебя? Это когда? - Когда я еще жил в отцовском доме. В доме короля Эстороссо. - Чего? Шутишь? - Конечно. Но! - Лошадь поскакала. - Куда сейчас? - Не знаю. Пока даже не представляю. Думаю, может, службу оставить... - Не вздумай! Давай-ка лучше ты пока у меня поживёшь. Пока отойдёшь от всего, что случилось. Выпьем... - Приглашаешь? Чёрт с тобой, поехали. Всяко лучше, чем у меня сейчас, - сказал Вэйрад и посмотрел на небо. Мрачное серое небо.