Было тепло. И не только потому, что сидели они возле тихо потрескивающего костра на поваленном бревне в тёплую летнюю погоду.
- Ты же знаешь, что безопаснее этого места нет. А сейчас идёт война. Это опасно для них. Для твоих детей. Если ты хотел уехать на Север, ближе к Сноудэрхелю, то категорически не советую. Я недавно вернулся со спецзадания у границ Тзильета. Видно, мы готовимся к конфликту. Похоже, Зельман что-то задумал. Или собирается задумать. Я настаиваю на том, чтобы оставить мальчиков со мной.
- Я не пойду на это. Мои дети достаточно прожили без отца.
- Так останься здесь. Место тебе мы всегда найдём.
- Я не могу. Служба обязывает. Иначе меня будет ожидать трибунал за бегство.
- Господа, я принёс ещё бочонок! - присоединился Отсенберд, покачиваясь от повышенного содержания алкоголя. - О чём беседуете?
- Нашёл всё-таки! Фирдес, я тебе говорил, что если будешь так много и не аккуратно пить, то не долго тебе до больничной койки!
- Сегодня можно, - беззаботно ответил генерал.
- И всё же нам необходимо решить, что делать с мальчишками, - угрюмо продолжил Эверард, пристально вглядываясь своими угольными глазами в душу Вэйрада.
- Товарищи, что ж тут решать? Решать нечего. Мы с Вэйрадом забираем их и везём в столицу. Там мы немного отсидимся, а затем отправимся на фронт, оставив ребят у Зельмана, как выяснилось, они братья...
- Помолчи! Я тебе уже несколько раз говорил, что это государственная тайна. Распространение этой информации может очень дурно сказаться не только на общем внутриполитическом настроении, но и на мне лично! На моей семье!
- Какого чёрта! Вэйрад! Почему ты всем подряд треплешься об этом?! Вроде уже сознательный мужчина, а ведёшь себя как дурной ребёнок, желающий привлечь к себе внимание! И неужели вы полагаете, что оставить детей с королём - более благоприятная перспектива? - Старик томно вздохнул, покачал головой и продолжил, но с более тихим и спокойным тактом: - Зельман... Этот мальчик едва пережил гнёт своего отца... Ему пришлось узнать в малом возрасте о жестокости убогих монархов... Эстороссо Мудрейший едва ли ладил со своей головой. Он был безумен, алчен, глуп, упрям, никогда не видел иных позиций, кроме той, что оседала в его голове. Его политика была продиктована его подручными псами, которым всегда приходилось смягчать все углы. Вы натерпелись достаточно. Боюсь, даже слишком... - Старик отвёл глаза на ночное звёздное небо. Отсенберд и Леонель, не отрываясь, следили за каждым движением его губ. - Видишь ли, Вэйрад, он стал другим. Я видел его взгляд, когда последний раз встречался с ним. Он был холоден и расчётлив. Он уже не тот мальчик. Он стал тем, кого ты презирал. Он стал истинным королем. Таким, который пойдёт на всё ради своей цели. Я не хочу, чтобы твои дети были рядом с ним. Не хочу, чтобы они впитывали в себя все гнилые качества правителя. Не хочу, чтобы они жили так, как жили вы!
- Дядя Эверард... - На мгновение Вэйрад замялся, задумался, его глаза наполнились струйками солёных рек. - Хорошо... Я верю, что мои сыновья здесь в надёжных руках.
- Я что-то вообще не вник в суть повествования... - Отсенберд в привычной ему манере почесал затылок, покрутил пальцем в правом ухе и состроил задумчивую рожу. - Что происходило с вами в детстве? Я думал, что жизнь в королевской семье - сказка. Но после ваших речей, почтенный Эверард Медбер, я, кажется, уже не уверен...
- Эх, Фирдес, моё детство - это сплошной ад и ужас... Единственный лучик света и надежды, который словно божий дар сошёл на меня в самый мрачный момент, - это Агата... - Вэйрад наконец дал ход скупой слезе, которую так натужно пытался сдержать. - А я не смог его уберечь... Всё из-за этой бессмысленной войны... Почему я не был тогда рядом... - Слезы полились водопадом.
- Мальчик мой, не стоит себя винить... Судьба жестока и непредсказуема. Она отнимет у тебя то, что сама же и даровала, как самый ценный подарок, лишь нагло и надменно ухмыльнувшись твоему отчаянному взгляду... К сожалению, жизнь так устроена. Скорбь мало может изменить. - Эверард, положив руку на плечо Вэйрада, говорил это так нежно, так мягко, что его хриплый грубый старческий голос словно растворялся в этой милой заботе. Заботе отца о сыне.
- Дружище, не время так горевать! Не вздумай, слышишь! Тебе нужно воспитать твоих детей! Это то единственное малое, что ты сейчас можешь для неё сделать! Бери кружку! Почтим память ушедших, - продолжил Отсенберд пьяным голосом, держа в руках кружку хмельного. - Ну-с, я начну... - Фирдес откашлялся и начал: - Я никогда не знал Агату Леонель... Но, видя своего товарища Вэйрада, я могу с уверенностью сказать, женщина она была шикарной! И я это говорю не просто так! Да, я пьян... Может быть, я и несу сейчас какую-то ересь, но! Я всегда был уверен в том, что за каждым сильным мужиком стоит ещё более сильная женщина! А Вэйрад, извините меня, и физически, и головою не слабак! Это уж точно. Что ж, Агата Леонель, я искренне надеюсь, что ваше пребывание по ту сторону... Чёрт с ним... Голова уже не соображает... В общем, за вас! Земля вам пухом! - наконец кончил Фирдес и залпом опустошил кружку.