онно близилась к концу, как и пивной бочонок. - Чего я точно никогда не забуду, так это наши учения у дядюшки Эверарда... - прервал затянувшееся молчание Адияль. - Уж как он нас мучал, заставляя бегать несколько десятков кругов вокруг лагеря, а потом ещё и уроки фехтования, которые мне кое-как давались... Скалолазание, верховая езда - все тренировки у этого старика проходили мучительно... Особенно пытки голодом в случае непослушания... Как часто мне приходилось голодать... - Это точно... Помню, был случай, когда ты вновь привередничал, а дядюшка за это лишил тебя ужина... Ну и ревел ты тогда... Мы ели баранину с картошкой, а ты был вынужден глядеть на нас и голодать... Я сжалился над тобой. Когда Эверард отошёл в кусты, я взял кусок своей баранины и пару картофелин, принёс их тебе. Ты тогда так обрадовался. Был готов расцеловать меня. Эверард знал об этом... Только мы тогда не понимали, что он так нас слаженности и работе в команде учил. Вечно обижались на старичка... - Эх... Что ни говори, но он нас по-своему любил... Жаль, что мы этого не понимали... Сколько было ему, когда пришёл его...черёд? - с грустью в голосе спросил Адияль. - Отец сказал, что семьдесят девять. Земля ему пухом. Оба взяли кружки и, кивнув друг другу, одновременно хлебнули пенного со словами: «За тебя, дядюшка Эверард! Спи спокойно». - Да и вовсе, если припоминать события в Лерилине, то наша молодость была весьма насыщенной! Правда, говорить о тех событиях, а особенно затрагивать предстоящие я не горю желанием... Ну, ты и сам понимаешь: тяжело мне это... *** Уже светало. Братья уже спали, опустошив бочку хмельного. Батальоны солдат уже прибыли в крепость. Раздалось три громких стука в дверь комнаты, в которой дремали Адияль и Зендей. - Подъём! Пьяницы... - разбудил громким говором сыновей Вэйрад. - Мы собираемся. - Пап, ну потяни ещё немножко времени... - не открывая глаза хрипло проговорил Зендей. - Поддерживаю... - откашливаясь, согласился Адияль. - А ну-ка! Размякли совсем! Даю вам пять минут, чтоб были свежи как огурчики! - грозно ответил отец. Через пять минут братья уже шли по мосту к назначенному месту сбора. Погода была прекрасна, прекрасна для великого сражения. Птицы летели на Север, что было хорошим знаком, предрекающим победу невервилльцам. Солнце сияло ярко, но воздух был прохладным, что считалось идеальной погодой для военных действий. - Господа благородные рыцари! Сегодня нам предстоит скрестить наши мечи с мечами нашего врага. С лезвиями, которые, несомненно, будут жаждать вашей крови! Но правда не в этом. Правда даже не в том, что эти поганцы прямо сейчас безнаказанно сидят в нашей крепости Ист-Крег! Крепости, которая находится на нашей территории, на земле наших предков! Предков, которые отдавали свои жизни за нас, за наших отцов, за отцов наших отцов, за отцов, их отцов! Правда в том, что мы не смеем посрамить их веру! Их жертвы! Мы отстоим нашу честь и честь наших дедов! Не страшитесь же острых лезвий наших врагов! Не страшитесь смертей товарищей! Не страшитесь летящих со свистом оперений стрел! Наши отцы бились, не страшась! Значит, и мы будем! За нас, за Невервилль! Вперёд на встречу рекам крови! Ура-а-а! - огласил торжественную речь Вэйрад Леонель. В это же мгновение прозвучал гул сотен воинов, вдохновленных словами генерала и кричащих: «Ура-а-а!» - Всегда поражался твоему умению говорить столь яркие и вдохновляющие речи, - прошептал стоящий сзади Адияль. - Сынок, это опыт! - ответил ему Отсенберд. - Твой отец прошёл не одно сражение, даже не десяток. - Самое время отправляться, я полагаю, - спокойно сказал Нильфад, взяв в руки поводья. - Да, - ответил Вэйрад и, набрав воздуха во все лёгкие, крикнул: «Седлай коней!» Спустя мгновение был слышен топот сотен копыт и ржание десятков лошадей. Военный отряд отправился в путь. На ветру развевались хоругви и знамёна с гербом, на котором был изображён двуглавый лев, между головами которого выделялся красный меч. - Помню наш первый поход, отец, - обратился к Вэйраду Зендей. - Как же я тогда переживал. Правда боялся тебе это выказать... Помню, мыслил накануне того дня, что могу не вернуться домой... Помню, плакал я... Боялся, что могу больше не увидеть лица близких... - Сын, все через это проходили. Даже я. Даже Отсенберд. И твой брат. Черт возьми, я и сейчас побаиваюсь...боюсь вас потерять, сыны мои. - Что за грустные мысли? Друзья мои, неужто вы приуныли? Сражение ещё не началось. Зачем же раньше времени заводить такие мрачные разговоры? - приник к разговору Отсенберд. - Вовсе не мрачные, а даже наоборот. Вы, видно, плохо слушали, генерал. Я же сказал: первый поход. А знаете ли вы, сколько я прошёл с того момента? Уж десять точно. Так что разговор у нас очень даже добродетельный. А клонил я к тому, чтоб вспомнить былые деньки, - ответил Зендей. - Я тоже не имел мысли сказать что-то мрачное и нагнетающее. Я лишь подбодрил своего сына и всех окружающих. Мы воюем, гибнем ради наших сынов, ради нашего будущего. Разумеется, я боюсь потерять моих детей. Я полагаю, что это весьма логично. - А чувствовалось, что нагнетали. Ну, впрочем, видно, что я ошибся, - почесав затылок, ответил Отсенберд. - А разреши поинтересоваться, Вэйрад. Я никогда у тебя этого не спрашивал, но в связи с твоими словами, просто обязан. Почему оба твои сына военнослужащие, если ты боишься их потерять? - Нелепый вопрос. Я разве ж их принуждал? Они сами захотели стать солдатами. Я, разумеется, не смел их переубеждать, хотя, возможно, стоило. Однако я сам в юные годы противился воле отца и начал службу. Мой папа желал того, чтобы я стал обычным трактирщиком и продолжил его дело. Видно, он тоже боялся за меня... Но судьба сложилась иронично... Мой отец и мать погибли во время первого набега Белых на южном фронте. Я ж тогда был на востоке, вёл свои первые баталии. - Подумать только! Я столько лет тебя знаю, но не слышал об этом! Какая злая шутка судьбы... - удивлённо сказал Отсенберд, щуря глаза. - О чём речь? - присоединился к беседе слегка отставший Адияль с Нильфадом. - Брат, мы тут ведём весьма интересную беседу о судьбе, - ответил Зендей. - О судьбе? Забавно. Знаю я одного очень трусливого лучника, который всей душой и разумом верит в эту чушь. Слышали бы вы его рассказы. Умора да и только, - посмеиваясь, сказал Адияль. - Не стоит пренебрегать судьбой, сын мой. Можешь не верить, но обязан прислушиваться. Ни в коем случае не пренебрегать, - спокойно ответил Вэйрад. Неожиданно к компании присоединились ещё два всадника. - Господин генерал! У нас проблемы! - сообщил один из них. - Какие? Докладывай, - приказал Вэйрад. - По информации от отряда разведки! Белые покинули крепость и направляются в нашу сторону! - Что? - притормозил коня Вэйрад. - Сто-о-ой! - крикнул батальону Зендей. - Быть того не может, - удивлённо продолжал генерал. - Когда они будут здесь? - Вероятнее всего, через полчаса они будут в версте от нас... - ответил второй примкнувший всадник. Батальон остановился. Все ожидали командований от генералов или Нильфада. Атмосфера была нагнетающей. В рядах солдат поднялся шум и гам. Все переговаривались и перешептывались. В глазах солдат появились сомнения. Вэйрад, Отсенберд и Нильфад стояли с изумленными лицами и долгое время таращились друг на друга. Отсенберд то и дело почесывал затылок и кряхтел, как бы пытаясь что-то сказать, но так ничего и не сказал. Было видно и напуганное состояние Вэйрада. Его глаза, казалось, вот-вот вылетят из глазниц, а на лице стекал холодный пот. Нильфад был спокойнее всех: его лицо было поразительно спокойным, а глаза холодны, как лёд. Лишь изредка он посматривал на горизонт. - Отец! - прервал затянувшееся молчание Адияль. - Соберись! Возьми себя в руки и командуй! Всю жизнь ты учил меня не поддаваться панике! Всегда быть собранным и спокойным! Всегда здраво оценивать обстановку! А сейчас сам демонстрируешь трусость и несостоятельность командовать! Вэйрад посмотрел внимательно на сына, улыбнулся, выпрямился, слегка покраснел. - Господа! Момент битвы пришёл быстрее, чем мы ожидали. Да, это правда. Но разве нам нужен конкретный момент для того, чтобы разбить этих мразей, которые прямо сейчас несутся на всех порах лишь для того, чтобы застать нас врасплох!? Нет! Мы гордо поднимем свои клинки и дадим бой! - проговорил Вэйрад, обращаясь к отряду, и достал свой меч, высоко подняв его так, что солнце отражалось на его лезвии. На горизонте виднелась орда солдат в серебряных латах на чёрных конях. Среди толпы еле виднелись белые знамена. Наступила тишина. Из орды вышел единственный всадник на белом коне. Он гордо смотрел прямо в лицо Вэйрада. На спине его развевался белый плащ. Он поднял свой меч и указал им на отряд Вэйрада. Вэйрад ответил тем же. Вновь затишье. Вэйрад услышал что-то невнятно сказанное по ту сторону. Он понял, что это значит и громко крикнул: «Вперёд!» Обе армии мчались на всех порах навстречу друг другу, выставляя свои копья и мечи. Над головами просвистели стрелы. Бой начался. Сражение застало батальон Бейз на степной местности, как и планировалось. Однако в ландшафте были некоторые изменения, к которым Вэйрад и остальные были не готовы. Во-первых, их движения по левому флангу были скованны крутой, отвесной скалой. Во-вторых, видимость действий противника по правому флангу была сильно ухудшена рядом высокорослых дубов. Помимо этого, численность отряда была сокращена на треть, так как некоторая часть сил ожидала у поля Вейт-Род и точно уже не у