Он потянулся, чтобы почесать царапину на лбу от моего ботинка, и я заметила кожаный ремешок с надписью "спасение" на его запястье. Интересно, значило ли это что-то для него. В действительности он был спасен?
— Ты, что, теперь не мистер «Я постою в сторонке»?
Я старалась, чтобы мой голос звучал безразлично, но боль в ноге и нарастающая тревога сделали свое дело. Быстро обернувшись, я ожидала увидеть парня, сидящего в кустах и снимающего нас на камеру, но его не было. Встряхнувшись, я повернулась назад к Люку и постаралась выглядеть нормальной, независимой Вайлет, которой я и пыталась быть.
— Боже, ты действительно знаешь, как очаровать девушку.
Люк посмотрел на меня с нечитаемым выражением на лице.
— Кто сказал, что я пытаюсь очаровать тебя?
Я не была уверена, кем он пытался казаться, флиртующим придурком или просто придурком, но в любом случае с меня хватит. Мне нужно было успокоиться. Я начала медленно вдыхать и выдыхать, но ослепляющая боль пронзила ногу и я начала падать.
— Черт, — Люк поспешил ко мне, вытянув руки. — Давай я помогу тебе.
Вытянув руки перед собой, я облокотилась на дерево.
— У меня все под контролем. Мне не нужна твоя помощь.
Люк снисходительно посмотрел на меня.
— Да, я это вижу.
— Мне нужно немного отдохнуть, и я смогу идти, — я продолжала настаивать, изображая внешнюю уверенность, будучи абсолютно потерянной внутри. Я уже оставила надежду попасть сегодня на занятия, и беспокойство только нарастало из-за этого. Самым лучшим для меня сейчас было вернуться в комнату и позаботиться о себе единственным известным мне путем.
Люк скрестил руки на груди и его сухие мышцы сократились, он сжал губы, пытаясь скрыть то ли раздражение, то ли удивление — честно говоря, было сложно разобраться в исходящем от него напряжении.
— Куда ты пытаешься попасть?
— Никуда я не пытаюсь попасть, — я прижала ладони к грубой коре дерева. — Я иду в класс.
Он приподнял бровь.
— На химию?
— Именно, — ответила я. — Там, где и ты тоже должен быть, готова поспорить.
— Ну, я опаздываю, — Люк быстро посмотрел на дорожку и снова уставился на меня. — И сейчас я опаздываю еще больше благодаря тебе.
— Никто не заставлял тебя останавливаться и разговаривать со мной, — я распрямила плечи и приготовилась пройти через двор с высоко поднятой головой, показывая, что во мне еще осталось достоинство, даже зная, что не осилю весь путь до конца. Я могла бы притворяться, пока бы он не ушел.
Я сделала пять прекрасных, уверенных шагов до того, как снова начала падать. И затем Люк забрал последние капли моего достоинства, когда бросился вперед и поймал меня своими сильными руками. Я бы лучше упала лицом в землю, даже если бы и ударилась еще сильнее, чем позволила своей гордости быть раненой так, как сейчас.
— Что ты делаешь? — мои шлепки заскользили по траве, пока я старалась устоять на ногах. — Я же сказала, что справлюсь!
— Прости, но ты явно не справишься, — спокойно ответил Люк, беря меня под руки, помогая устоять.
Секунду я обдумывала идею оттолкнуть его, когда его руки скользнули вниз к моей талии, но затем я осознала, что он просто пытается поддержать меня. Я не знала, что делать. Я никого и никогда не просила о помощи, я больше не являлась той слабой девочкой, но технически я не просила Люка помочь мне. Он сделал это сам, так что это разные вещи. На самом деле, этим я утешала себя. Кроме того, он отвлек меня своим появлением от ноющей боли в груди. Потихоньку я начала успокаиваться. Никто не делал ничего подобного для меня, за исключением, наверное, Престона и его бывшей жены, по совместительству моей бывшей приемной матери; Келли, но такого было очень мало, и было слишком давно.
— Ну, а сейчас ты дашь отвести тебя в твою комнату? — его пальцы слегка сжались на моей талии.
Я колебалась, но затем облокотилась на него, чтобы перенести больше веса с больной ноги.
— Нет, но ты поможешь мне дойти до класса, — в этот момент я почувствовала запах одеколона, перемешанного с мылом и текилой.
Люк уставился на меня.
— Тебе нужно дать отдых ноге.
— Нет, мне нужно пойти на занятие, — настаивала я и задержала дыхание от запаха его духов, который был очень приятным. — Это важно.
— Почему? Это всего лишь один урок.
— Потому что я не пропускаю занятий. Никогда.
Он искал в моих глазах Бог знает, что, знак здравомыслия, может быть, но, в конце концов, сдался и кивнул.
— Ладно, Вайлет... — он ждал, когда я произнесу свою фамилию, но я лишь покачала головой. Мне не нравилось произносить ее, потому что, раз сказав вслух, я вспоминала, что осталась единственной живущей, кто носит ее.
В первый раз за тринадцать лет кто-то на самом деле помог мне. И самое странное, что он действительно хотел это сделать.
Люк
Я помог Вайлет добраться до класса, стараясь взять на себя как можно больше ее веса, насколько она позволяла это сделать. Впрочем, она была настроена решительно принять как можно меньше помощи, продолжая наступать на больную ногу. Ее лодыжка выглядела паршиво; фиолетовая с синим, распухшая так сильно, что она даже не смогла надеть обувь. Я бы взял ее на руки, дабы предотвратить издевательство над лодыжкой, к тому же, тогда я бы шел нормальным шагом, не подстраиваясь под ее скорость. Но я был уверен, что не было, ни единого шанса, чтобы она позволила сделать это, и, честно говоря, я не так благороден. Если бы я вел себя как обычно, то оставил бы ее под деревом.
Эта была чистая случайность, что я наткнулся на нее. Я выпил слишком много текилы сегодня утром, и в голове было слишком много тумана для того, чтобы идти в универ. Поэтому пришлось проветриться, и так сложилось, что я проходил мимо Вайлет, которая стояла, прислонившись к дереву. Она выглядела так, как будто вела какую-то внутреннюю борьбу, и все о чем я мог думать в тот момент так это об ее падении из окна... моя сестра Эми спрыгнула с крыши... и вдруг, я уже направлялся к ней.
В итоге, мы опоздали, и Вайлет выглядела расстроенной по этому поводу. Она, казалось, не принадлежала к тому типу людей, кто слишком заботился об оценках и о том, чтобы следовать точно расписанию, впрочем, как и я. Моя потребность контролировать и оценивать свою жизнь, являлась нездоровой привычкой, которую я выработал довольно рано, чтобы бороться с беспорядком, который окружал меня, когда я находился дома. Было интересно, какие причины руководили ею.
Я не стал садиться рядом с ней в аудитории не только потому, что не хотел выглядеть как одержимый, но и потому что не было ни единого свободного места вокруг. Я занял место через несколько рядов позади нее и постарался сконцентрироваться на том, что говорил профессор Доттерман, вместо того, что делала Вайлет. Это было сложно.
Я много думал о ней прошлой ночью, даже в своем пьяном угаре, который полностью поглотил саму цель опьянения. Но она так и не объяснила мне, почему выпрыгнула из окна. Хотелось верить, что она не собиралась покончить жизнь самоубийством, но зная все то, что знал я — помня, что случилось с Эми — я не мог перестать думать о более глубоких помыслах ее прыжка.
Чем дольше я наблюдал за ней, тем больше анализировал ее. Она была крайне упряма — насколько я понимал — даже сейчас она отказывалась удобно выпрямить свою ногу перед собой. Она прямо сидела на стуле, с ногой расположенной точно под ней. Я подумал, что встретил свою пару в звании "Самый упрямый человек в мире". Награду, которую я выигрывал каждый год, как мне исполнилось шестнадцать, и я решил перестать доверять людям, делать только то, что хотел. Я провел слишком много времени, давая людям все, что они хотели от меня, и, наконец, мне исполнилось шестнадцать, и я получил права. Вдруг, я получил свободу уехать куда захочу и когда захочу, и мне было все равно, кто был рядом со мной в тот момент. У меня был я и это все, что имело значение. Никто больше не контролировал меня, и никто не обладал достаточной силой для этого, так что я делал все возможное, чтобы так и оставалось.
Вайлет, казалось, была именно такой. Я никогда не встречал никого, кто был настолько полон решимости делать все исключительно по-своему. Она одарила меня тяжелым взглядом только за вопрос об ее фамилии, и скорее всего, она надерет мне задницу за попытку узнать что-нибудь более личное. Хотя, сама идея о ней, пытающейся надрать мне задницу, была довольно захватывающей. Вообще-то это на меня не похоже. Мне всегда нравилось все легкое и без сложностей, просто потому что моя жизнь была слишком трудной в детстве. По непонятным причинам, однако, бросать Вайлет вызов стало довольно увлекательным занятием. К тому же, никто никогда не пытался бросить вызов мне, слишком все были напуганы образом, который я старательно поддерживал.