— Слава Богу, — я выскользнула из его рук и поднялась.
Хотя ситуация усложнилась, но я была рада, что он отключился. После долгих раздумий о том, как лучше поступить, я решила пока оставить все так и позвонить Престону. Достала телефон и набрала его номер.
— Как дела, красотка? — спросил он после трех гудков.
Я поднялась с кровати и мерила шагами пространство перед ней.
— У меня проблема.
— Что ты сейчас делаешь? — спросил он кокетливым голосом, которым разговаривал со всеми. Даже с парнями. Он просто такой, какой есть и я знала, что он ничего не подразумевает под этим. Кроме того, он на восемь лет старше меня.
— Я ничего не делаю, — взглянула на Джея. — Вообще-то...Джей...тот парень, которого я должна была обработать, вырубился.
— И? — я слышала улыбку в его голосе.
— И я хочу узнать, что ты хочешь, что бы я сделала, — я перестала мерить шагами комнату и посмотрела на Джея, его руки и ноги были раскинуты в стороны. — Ты хочешь, чтобы я просто забрала наличные, или подставила его, прихватив и таблетки?
Престону потребовалась минута, чтобы ответить. Я слышала голоса на заднем фоне, что вероятнее всего означало, что он на вечеринке.
— Что ты думаешь, тебе следует сделать? — в конце концов спросил он меня.
— Я знаю, что хочу сделать, — сказала я, закусив ноготь, дурная привычка, с которой никак не могла покончить. — Но, вообще-то, меня это не касается. Я просто оказываю тебе услугу, и перестану это делать, как только расплачусь за обучение. Ты знаешь это.
— Оказываешь услугу, значит? — он задумался. — Какое разочарование. Все это время я думал, что ты делаешь это, потому что втайне влюблена в меня.
Я закатила глаза на его кривое чувство юмора.
— Ты так не думал.
— Думал.
— Нет.
— Да ...
— Хватит, — я оборвала его, потому что он мог продолжать это вечно и Джей начал шевелиться. — Слушай, мне очень хочется убраться отсюда. Я, в конце концов, учусь и у меня появилась жизнь, к которой можно вернуться, — последняя часть была ложью, но звучала довольно неплохо, как отправная точка, в теории. — Так что, должна ли я взять и деньги, и таблетки или только деньги?
Он помедлил.
— Сколько у него с собой?
Я вздохнула и проверила передние карманы в брюках Джея, но они были пусты. Зажав телефон между щекой и плечом, я обеими руками перевернула его на бок и проверила его задние карманы, в одном из них я и нашла бумажник. Вытащила его и отошла от кровати, подсчитывая деньги внутри.
— В бумажнике сто баксов, — вздохнула я, уже зная, что это значит.
— Ну, не забавно ли, я сказал ему, что пузырек будет стоить двести баксов, — проговорил Престон спокойным голосом.
— Значит, ты хочешь, чтобы я забрала таблетки тоже, — это было утверждение. Иногда, когда я делаю что-нибудь в чем не совсем уверена, например, обкрадываю парня в бессознательном состоянии, моя совесть пытается проснуться.
— Я думаю, это будет честно, — ответил он просто. — Особенно, когда, очевидно, что он собирался подставить тебя.
— Может быть у него деньги где-нибудь в другом месте, — предположила я, но даже мне самой слышалось сомнение в голосе.
— Или может, он просто собирался поиметь тебя, — сказал он. — Буквально.
Я выдохнула и достала деньги из бумажника, чувствуя небольшой укол вины. Потом, выкинула бумажник на кровать, который упал рядом с Джеем, и схватила пузырек с таблетками. Я положила наличку и таблетки в карман и направилась к двери.
— Дай мне полчаса, и я буду у тебя, — сказала Престону, открывая дверь.
— Звучит неплохо, — ответил он, когда музыка оглушила меня. — И, Вайлет, помни, я хороший парень, и все такое, но не пытайся кинуть меня, — он всегда предупреждал меня, напоминая, что дело превыше нашей дружбы... или связи приемного родителя... какая к черту разница, что у нас там. Он не говорил так впечатляюще, когда я была младше, но сейчас он может говорить все что угодно. Из-за этого я нервничала и чувствовала себя неуютно, но никогда ничего не говорила по этому поводу, я боялась, что потеряю единственную семью, которая у меня есть.
— Я помню, — я вошла в холл, но остановилась, заметив группу парней в конце зала, которых, я уверена, что обманывала раньше. — Слушай, мне надо идти, — повесила трубка и засунула телефон в карман куртки.
Один из парней, с внушительно толстой шеей указал на меня и что-то сказал, после чего остальные уставились в мою сторону.
— Эй, я тебя знаю? — сказал самый высокий, продвигаясь ко мне через холл. — Ты же та девчонка, верно? Та, кто продала мне таблетки на вечеринке месяц назад. Та, кто, черт возьми, подставила меня! — я заметила злость в его глазах и одновременно отметила толщину его рук, которые с легкостью могли навредить мне. Я замерла на мгновение, позволяя подойти им ближе, чувствуя, как ускоряется биение сердца в груди, живое и бьющееся — наконец-то, очнувшееся.
Как только они подошли почти на расстояние вытянутой руки, я развернулась и побежала обратно в спальню, где спал Джей. Заперла дверь и исследовала темную комнату в поисках решения.
— Открой дверь, чертова шлюха! — перекрикивая музыку, орал один из парней, стучась в дверь.
Это был не первый раз, когда я попадала в ситуацию такого рода, и сомневаюсь, что в последний. Интересно, чтобы мои мама и папа подумали обо мне, если бы они были сейчас здесь? Было бы им стыдно? Но их нет здесь и нет никого, кому было бы не наплевать, что я делаю со своей жизнью. Я не могла просто ждать, что кто-то или что-то вдруг появится и чудесным образом спасет меня. Здесь есть только я, и это — история моей жизни.
Подойдя к окну, я с трудом открыла его и вытащила сетку. Отбросив ее на пол, я наклонилась над краем и посмотрела вниз, оценивая высоту падения со второго этажа на деревянный забор, находящийся прямо под окном. Не так уж и высоко, но если приземлюсь на забор, то все может быть очень плохо, например, если один из кусков дерева застрянет во мне или я не так приземлюсь и сверну шею или ударюсь головой. Совсем нездоровые мысли, но мой разум всегда обдумывал худшие варианты. Например, а что, если я умру. Такие случайности не поддаются контролю. Большая часть моей жизни была основана на одном случайном происшествии — смерти.
Я знала, если прыгну, то либо благополучно приземлюсь на траву по ту сторону забора или все испорчу и поранюсь, или может даже умру, если случайности действительно ненавидят меня. В любом случае, мне все равно, что, черт возьми, случится со мной, поэтому я забралась на подоконник, позволяя судьбе взять это на себя, и скользнула ногами через край. Я услышала, как щелкнул и открылся замок на двери. Мое время на этом месте закончилось.
Мое сердце ускорилось, и я задышала чаще от понимания, что что-то ужасное может произойти. От этого я почувствовала себя живой и без дальнейших колебаний спрыгнула.
Люк
Первый курс колледжа
Моя ночь была заполнена выпивкой. Шот за шотом. Пустой бокал за пустым бокалом. Я опрокидывал в себя один за другим, чувствуя вибрацию музыки в груди. С каждым опаляющим глотком Бакарди, Текилы, Джагера, я чувствую себя беззаботнее, позволяя всем моим заботам и тому факту, что я не проверил взял ли инсулин, медленно стираться из моей памяти. Мой язык онемел. Мои губы. Мое тело. Мое сердце. Мой разум. Это чертовски восхитительное состояние, чтобы находиться в нем, и я бы хотел никогда его не покидать, впрочем, в основном, я так и делал.
После того, как я перестал считать, сколько шотов выпил, и сколько задниц промелькнуло передо мной, я покинул клуб с девчонкой, с которой танцевал последние две песни, раздумывая, что сделать — заняться с ней сексом, просто погулять или найти место, где можно поиграть. Я чувствовал знакомое жжение в груди, оставшееся после того, как утопил себя в море алкоголя, где меня ничего не тревожило. Я расслабился и вдохнул холодный ночной воздух и просто продолжал существовать, не ощущая веса прошлого внутри. Я начал пить чаще с того момента, когда мое прошлое снова нашло путь в мою жизнь. Фигня, произошедшая в жизни моей сестры, Эми, и все то, что касается ее самоубийства, произошедшего восемь лет назад. Я думал, что дело прекратили, но его подняли где-то месяц назад, в основном спрашивали о том, кто отвез ее в ту ночь на крышу, с которой она сбросилась. Плюс ко всему, мой отец решил, что хочет стать огромной частью моей жизни, после почти полного отсутствия с тех пор, как мне исполнилось пять. Мне не хотелось думать обо всем этом дерьме, и уж тем более разбираться с ним. Я просто хотел напиваться, трахать столько телок, сколько мог, и жить так, как хотелось.