— Значит, все же он. — задумчиво произнес Кордэвидион.
— Похоже, что да. — подтвердил советник. — все как мы и думали.
— Значит, все же он, — повторил Дин, всматриваясь в портрет на бумаге, — капитан королевской стражи. Почему ребенок только сейчас это рассказал, ведь прошло уже почти полгода?
— После взрыва, мать ребенка, отправила его к бабушке в деревню, он только вчера вернулся домой. Мои люди совсем случайно наткнулись на него, когда решили еще раз поискать свидетелей в том городке. Он стоял, смотрел на уже отстроенный мост.
— Мать хотела спрятать его от нас? — поинтересовался Дин, снова взглянув на, довольно правильно выполненный, портрет.
— Нет, она ничего не знала, просто посчитала, что ребенку там опасно, вот и отправила его к своей матери.
— Сколько лет ребенку?
— Одиннадцать.
— Ну, уже и не так мал. Сколько их было?
— Мальчик сказал, что сначала трое, потом подошли еще, всего — десять. Все они осматривали прилегающие к мосту окрестности. Видимо, чтобы никто не увидел их главного. — ответил Мерид.
— Мальчика не заметили?
— Нет, он как только увидел чужих людей, спрятался в кустах орешника и не вылезал оттуда пока все и ушли. Этот, — Мерид показал на рисунок, — подошел последним, он то и закладывал взрывчатку под мост.
Кордэвидион не мог отвести глаз от мужчины, изображенного на рисунке. Мужчины, который пытался убить его родителей. И это был, его собственный капитан королевской стражи! Кому же тогда можно доверять во дворце? Ведь если бы его мать не попросила остановить машину, в которой ехала вместе с отцом, чтобы полюбоваться на лебедей на пруду, а машина кортежа, ехавшая за ними не обогнала машину с королевской четой, то у Дина сейчас уже родителей не было. Две машины кортежа, беспрепятственно проскочили через мост, а третья, со страшным грохотом, взлетела в воздух, разлетаясь на мелкие кусочки. Именно третьей и должна была быть машина родителей. Дин отпустил Мерида, а сам еще долго сидел за столом, не замечая, что комкает рисунок в руке. Потом вздохнул и пошел посмотреть, спит ли уже жена. Однако она с спальне отсутствовала, а из гостиной доносились оживленные голоса. Дин закрыл за собой дверь и пошел в постель.
Проснулся он от того, что почувствовал толчок в грудь. Сев в постели, оглянулся и, никого не увидев, спросил:
— Иррэшим? Это ты? — в ответ на его вопрос, воздух недалеко от кровати, как бы сгустился и проступили очертания высокого мужчины.
— Иррэшим, что случилось? — уже подхватываясь и соскакивая с кровати закричал Дин, — в ответ на его вопрос, смежная со спальней жены дверь, резко распахнулась и призрак показал в ее сторону. Дин, накинув на себя халат, метнулся в спальню Натальи и застыл на пороге. Его малышка стояла у кровати, как застывшая статуя, в глазах плескался ужас, по щекам текли слезы. Сорочка, придерживаемая руками, открывала ноги до колен. У ступней был рассыпан какой- то порошок. От пола ее ноги уже начали сереть и выглядели, как у мраморной статуи. Королевская защита не сработала! Почему? Дин сразу распознал проклятие адского камня, для которого использовался черный песок Дарина. Благодаря всех святых за то, что сорочка жены была с достаточно низким вырезом и колье, подаренное ей Дином, не прикрывалось тканью, мужчина на ходу сорвал халат, обнажая два широких браслета на руках, подскочил к жене на расстояние, приблизительно три метра и остановился, стараясь не наступить, на песок. Потом резко ударил браслет о браслет и раскинув руки на всю ширину, произнес заклинание противодействия, вложив в него всю свою силу. Браслеты засветились и из них вылетели синие лучи света, устремляясь к колье на шее жены. Когда колье засверкало синим светом, луч соединил браслеты между собой, замыкая магический треугольник.