Выбрать главу

– Значит, у него – тоже Судьба?

У всех.

– И он хочет с тобой бороться?

Не надо со мной бороться. Пожалуйста, не надо со мной бороться!! Мир еще так молод, а я уже так устала… с вами бороться, дураками. Побеждать. У меня ведь тоже – Судьба… предназначение.

– А что с тобой делать тогда? Любить? Поклоняться?!

Нельзя любить то, что у тебя вечно за плечами. И поклоняться тому, о чем совсем не знаешь. Меня понимать надо. Понимать и принимать, какая я есть.

– Ну и что тогда? Ты станешь мягче, что ли?

Маленький Кронид… я не бываю тверже или мягче. Я бываю – твоя или нет.

– Тогда какая ты – моя?

Ты мне нравишься, Аид-невидимка. Попроси меня. Какой захочешь такой и стану.

– И будешь – у меня за плечами?

Если не прогонишь.

Как будто я такой дурак – прогонять.

***

Наверное, ей тоже было здорово скучно.

Или даже вообще делать нечего.

Вот и наведывалась раз за разом к сыну Крона, запертому в утробе своего отца.

Так, подавала голос из-за спины. Роняла фразы.

По делу и не по делу.

В любом случае я смаковал их подолгу, словно материнское молоко, и безвременье казалось не таким томительным.

Ты что думаешь – мне совсем нечем заняться, только объяснять упрямому мальчишке, что и как там, вовне? Я, может, сижу высоко, на небесах, выше самой высокой горы. И вращаю ось мира.

– Ври больше.

А вот и вращаю, невидимка. Если не вращать – мой свиток писаться не будет, и жизнь совсем остановится. А мои дочки перестанут прясть нити судеб и вынимать жребии.

– И что тогда?

Нельзя жить без жребия, маленький Кронид. Это значит – вечно быть на перепутье дорог, каждая из которых ведет в неизвестность. Новый шаг – новое перепутье. Это значит: остаться на растерзание случайностям. Двое, которым предопределено встретиться, – не встретятся. Слово, которое нужно произнести, не будет произнесено. Это значит, все вернется к тому, с чего все началось, невидимка, – в нем не было Судьбы…

– В чем? И с чего все началось? Ты что, опять за свое?!

Смеется только. Мол, ты еще маленький, невидимка, занимай себя другими разговорами.

Какая разница, чем занимать. Тут же тьма и безвременье, безвременье и тьма… Разве что только разбежаться – и на стенку броситься, послушать, как там отец меня костерит.

А что это ты просто сидишь, а, маленький Кронид?

Ну, точно делать ей больше нечего. А врет, мол, ось эту самую вращаю…

– Еще могу стоять. Или лежать. Все равно ж ни зги не видно.

Это ты здесь не видишь. Потому что и не стараешься что-нибудь увидеть. Тьма полна оттенками точно так же, как свет, невидимка, просто смотреть надо пристальнее… тоньше. Не глазами собой. В кажущемся безмолвии можно различить звуки – только вслушиваться нужно как следует. Не ушами – собой.

– Я не понимаю. Я не вижу.

Ты упрямый, маленький Кронид. Ты справишься.

Тьма обиженно колыхнулась в такт голосу Судьбы. Подзатыльник отвесила – или это все-таки Ананка развлекается? Тьма – липкая, жаркая – обволакивала и, кажется, пыталась успокоить. А что? Она же мне – колыбель. Родные друг другу, можно сказать.

Оттенки черного явились первыми.

Не просил и не искал, даже и вглядываться не старался, а они пришли: черно-угольный, по-ночному черный, непроницаемо-черный, пыльно-черный, затягивающий мрак, черное дерево, черный со слюдяным блеском, черный, как то небо, которое я видел в снах.

Оттенки распирали тьму, толкались, лезли в глаза – да успокойтесь вы! – уплотнялись, рисуя неясные, зыбкие очертания. Очертания складывались несмело, менялись, потом рисовали новые оттенки: черно-багровый, черно-серый, черно-бурый, аспидно-синий…

Вблизи очертания обрели еще и ощущения.

Неровные, свинцово-черные нагромождения – потрескавшиеся от времени валуны, об один ушиб лодыжку, крошатся под пальцами, карабкаться на них неудобно. Жжено-серое с коричневым, шершавое, большое – древесные стволы, лежат, рассыпавшись, набросаны в беспорядке, приходится обходить. Жирно-черное, густо булькнуло под ногой – лужа вонючей жижи.

Чем дольше я учился видеть заново, тем больше давило ощущение бесконечности окружающего пространства, утроба отца не казалась больше тесной клеткой – лабиринт, чертоги…

Беспредельная свалка.

Ты внутри времени. Думаешь, оно поглотило только тебя одного?