Вспомнив, что Тони обещал «чистосердечное признание», капитан до хруста в суставах потянулся, с удивлением отметив, что кратковременный отдых унёс всю усталость, и, встав с кровати, решительно направился в уборную – мочевой пузырь у него тоже не резиновый, а перед сном до «удобств» он так и не добрался, да и освежиться под душем совсем не помешает.
Приглаживая на ходу завязанные в привычный хвост недопросушенные после помывки и оттого слегка вьющиеся волосы, а также чувствуя бодрость после порции холодной воды; облачённый в свежую рубашку и привычный «гостевой» наряд – жилет, свитер и удобные брюки, Хайд отправился разыскивать хозяина дома, рассчитывая на «чистосердечное»… даже не рассчитывая, а готовясь – прежде Энтони обещания впустую не давал – и настраиваясь на непростой разговор.
Хозяин дома нашёлся в своём кабинете, находившемся, как и «именная» комната капитана, на закатной стороне, располагаясь после хозяйских спален и гардеробных. Выглядел он достаточно отдохнувшим, а «домашнее» одеяние – свободные брюки, льняная сорочка и вязаная безрукавка странным образом придавали ему свежести.
- Доброе хм-м… утро, Сэм. Располагайся. Я ещё не м-мм… завтракал и буду рад, если ты составишь мне компанию. – Тони жестом указал на небольшой столик в углу кабинета, где теснились плошки с разной снедью и кувшин с ещё горячим взваром.
- Доброе. Составлю. Только, должен заметить, с завтраком ты несколько припозднился. С обедом, кстати, тоже. – добавил Хайд, покосившись в окно. Солнце ещё висело над горизонтом, но тени на стекле принимали характерный синеватый оттенок, предшествующий морзному вечеру…
- Ты знаешь, не до того как-то было… - Энтони приставил к столику стул, взяв его с привычного места у стены, капитан занял кресло. – Мэй сильно устала, поэтому я не стал её будить, а распоряжений накопилось много. – Налив из кувшина горячего питья, мужчина с удовольствием сделал глоток.
- Давай присоединяйся и накладывай себе сам, а то дождёшься - ничего не останется! – Было приятно смотреть, как, прихлёбывая взвар, Тони со здоровым аппетитом уминает бутерброд. За бутербродом последовало холодное мясо и фаршированные чем-то умопомрачительно вкусным варёные яйца. Из-за последнего оставшегося на тарелке яйца друзья (Хайд присоединился практически сразу) даже немного поспорили, поделив в итоге предмет спора пополам. Ещё была вкусная выпечка, солёные грибочки и сыр, а на сладкое – оставшийся с ночной трапезы торт с взбитыми сливками и кусочками фруктов. Хайду ещё за праздничным столом хотелось попробовать кусочек, но было уже некуда – он не привык есть помногу. Зато сейчас проголодавшийся организм с восторгом принимал и мясо, и грибочки, и – ум-мс! – торт. Завтрак удался!
Разлив поровну остатки взвара из кувшина, мужчины сыто отвалились от столика. Помолчали. Внутреннюю гармонию состояния капитана нарушало стремление куда-то спешить. Он вздохнул. Тони покосился на него и хмыкнул. В ответ на немой вопрос хмыкнул ещё раз и выдал:
- Докладываю по порядку. Мисс Эмберли жива и здорова. С женской частью молодёжи хихикает в классной комнате. – Хайд досадливо поморщился на эти слова – предстоящий разговор с Тони и непонятное нетерпение отогнали все мысли о происшествии в конце ночи.
- Чего морщишься? Не веришь? Точно хихикает - сам слышал! А двое весельчаков, едва проснулись, были приставлены к делу – оттирать подоконник в холле и убирать все последствия неудавшегося фейерверка. И – да! – так ненавистные тебе шторы уже сняли!.. – С этими словами Энтони, посмеиваясь над поднятой бровью друга, прошёл к стоящему в углу кабинета неприметному шкафчику. Вынул из его недр инкрустированный серебром чёрный ящичек, отпёр маленький замочек, добыл оттуда сигару и, периодически поднося к носу, принялся аккуратно разминать пальцами. Ящичек меж тем был снова закрыт и спрятан обратно в необъятные глубины простого с виду предмета интерьера. Но ничего простого в этом кабинете быть не могло – все домашние допускались в него строго с разрешения хозяина, не говоря уже о посторонних. Только его друг и начальник имел право при необходимости попасть в кабинет и отпереть все нужные замки, но пока такой необходимости не возникало…
И, как лучший друг, Сэмюэль Хайд знал, что Энтони Эндрюс подвержен одной вредной привычке – курению сигар, которые ему с большими предосторожностями поставляют на место работы, а оттуда, подгадав удобный момент, Тони украдкой проносит домой и тщательно прячет в кабинете. Хайд не поддерживал друга в его пристрастии, но также считал не по-товарищески выдавать Мэй, настроенной категорически против подобных слабостей и способной унюхать запах дыма даже после того, как над сигарами потрудился полицейский умелец мистер Вирджил – зельевар, эксперт и мастер на все руки.