Глава 1.
Сэмюэль Хайд не испытывал пристрастия ко многим вещам, традиционно обязательным для мужчины. Как уже упоминалось, он не страдал от отсутствия лошадей и личной конюшни; был равнодушен к выпивке; не держал коллекций оружия и охотничьих трофеев, потому что терпеть не мог охоты, а оружие носил по долгу службы – не забывая, правда, содержать в порядке. Пережив в юности жестокое разочарование в любви, капитан воспринимал женщин сдержанно и отстранённо; навещал иногда сговорчивую вдовушку, но всегда предупреждал накануне – уверенность, что вдовушка принимает не только его визиты, подтверждалась фактами; не испытывая претензий по данному поводу, портить жизнь не хотел ни себе, ни другим поклонникам общительной вдовушки.
Только вот сами женщины не желали смириться с его отношением к слабому полу, а потому периодически объявляли охоту на самого закоренелого холостяка города и округи. Со временем такая охота объявлялась всё реже и почти сошла на нет, изредка возобновляясь в периоды паломничества туристов или приезда на праздники незамужних дальних родственниц…
Но у капитана Хайда имелась куча других пристрастий, перед которыми меркли все остальные. Он был патологически азартен. Нет, его страстью не были игры или дурацкие пари. Он обожал загадки! Он охотился за запутанными случаями и нестандартными происшествиями! Он не мог уснуть, если не выяснял, почему молочница пришла сегодня в синем фартуке взамен обычного клетчатого! А ещё он был жутким собственником… Нет, не жмотом или скопидомом, а… как бы объяснить… В его холостяцком домишке который год царила одна экономка; не проявляя к ней панибратства или личной заинтересованности, шеф полиции поставил дело так, что женщина не ушла бы от него и замуж! М-мм… вообще-то, замуж, может быть, и пошла, а вот всё остальное…
Он не любил делиться информацией и расследованиями, если они попадали в его цепкие руки; но никогда не жалел поощрений и добрых слов, если подчинённые этого заслуживали. Надо ли говорить, что с его прибытием на должность начальника полиции текучка кадров вначале уменьшилась, а затем и вовсе прекратилась.
И в свой внутренний круг он допускал крайне неохотно; как и выпускал из него…
И вот такой занудный тип получает в руки маленькую нестыковку, заставившую его насторожиться, словно пса в охотничьей стойке!..
Неудивительно, что внимание мужчины к окружающей действительности возросло на порядок, а наблюдательность увеличилась непомерно…
Однако, ступив за ворота, шеф полиции не обнаружил в привычном расположении дворовых построек ничего предосудительного. За домом, отведя лошадей в стойла, нанятые в помощь на время праздничных дней работники откатывали в сторону вместительный дормез, чтобы не перегораживал открытое пространство; поодаль ютилась компактная коляска, а экипажи хозяев прятались в каретном сарае, не видимом от ворот.
На всякий случай шагая мягко, почти крадучись, капитан осторожно приоткрыл входную дверь. И был вознаграждён, уловив шёпот по меньшей мере двух особ женского пола!
- Юсти, ты не можешь бросить меня в такой ситуации!.. – Даже в шёпоте можно было уловить возмущённую интонацию!..
- Эсти, разве я тебя бросаю?! – В мягком ответе угадывались удивлённо вскинутые брови.
- А то нет! Полный дом диких парней, скоро заявится их страшный шеф полиции, а потом ещё нагрянет толпа шумных парней и девиц!.. – Со вкусом перечислялись все ожидаемые и существующие ужасы.
- Как тебе не стыдно, Эстрелла! Молодые люди просто проявили к тебе интерес, а ты сразу дуться… - Не уловить мягкую улыбку способен был только глухой.
- Вот пусть они проявляют свой интерес к тебе! А я сюда не за интересом ехала! – Надутые губки никуда не делись.
- Они и проявили ко мне интерес, вполне достаточно. Я же не красивая племянница заместителя начальника полиции! – За внешней сдержанностью угадывалась лёгкая подначка и такая же лёгкая укоризна. Начальник полиции, сам не зная почему, ощутил зуд азарта. И ничуть не подумал, что такое вот поведение с его стороны – нарушение всяческих приличий и законов вежливости. Азарт – он такой…