Зато сейчас рядом с ней находился живой, решающий проблемы их спасения, сильный и умный мужчина! У него серо-голубые внимательные глаза, высокий лоб, упрямый нос и выдающийся вперёд подбородок. И широкие плечи. И как ему идёт быть в рубашке и брюках… на носки можно и не смотреть. А какие крепкие у него руки! Поймав себя на последней мысли, девушка почувствовала, что неудержимо краснеет. Ох, Жюсти, вот о чём ты думаешь, мысленно одёрнула себя. Помогло слабо.
От разглядывания внешности капитана её отвлекли действия капитана. Постояв недолго памятником самому себе, мужчина вынул из кармана брюк какой-то небольшой предмет и сложил его в маленьком углублении дна чаши. После чего развернулся к Жюстине:
- Готовы? – и, наклонившись, повыше натянул носки.
- Простите меня, капитан, я не подглядывала, но… что вы сделали сейчас? – Зачем-то Жюстине важно было это узнать.
- Ничего особенного. – Коротко усмехнулся Хайд, а его глаза странно блеснули. – Просто сказал «спасибо»
- Я тоже хочу. - Быстро отогнув верхнюю часть ставшей слишком просторной накидки, из-за чего, собственно её и пришлось прихватить ремешком; немного неловко, - оттого что плотно обмотавший шею свитер не давал как следует наклонить голову – мисс Эмберли отцепила от тёплого жакета небольшую брошку. – Можно? – Положив брошку на ладонь, с которой сняла тёплую перчатку, девушка показала её капитану. Серебро и россыпь маленьких сапфиров неярко переливались загадочными бликами.
- Нужно. – Серьёзно ответил мужчина и отвернулся, давая понять, что не подсматривает.
Сделав несколько шагов и разглядев в небольшой ямке овальный предмет из тёмного металла, Жюстина сжала в ладони брошку, зажмурилась и мысленно попросила: «Боги, где вы есть, спасибо вам! Не сердитесь на нас, если не сразу обрадовались. А ещё, прошу – помогите выбраться…» - резкое хлопанье крыльев, казалось, раздавшееся над её головой, заставило вздрогнуть, а из раскрывшейся от испуга ладони выскользнула брошка и с негромким звяком упала на «спасибо» капитана. Судорожно вздохнув и открыв глаза, девушка поторопилась перебраться ближе к мужчине – так почему-то было спокойнее, - надеясь, что всё случившееся – не нервы, а знак Богов о принятии подношения. Повернувшийся к ней Хайд был собран и серьёзен.
- Готовы? – повторил он вопрос.
- Да. – просто ответила Жюстина.
- Тогда наденьте. – Капитан протягивал ей оброненные перчатки. Сам он держал в руке толстую синюю рукавицу – почему-то только одну.
- Ну, что – поехали?..
Понаблюдав за усилиями мисс Эмберли по удержанию импровизированной «ступеньки» для старта на свободу, Хайд понял, что попытка у него всего одна – сил у девушки было не так уж много. Поэтому по возможности постарался изучить потолок их убежища на предмет «окна». Безрезультатно. По всей поверхности снега свечение было ровным. Тогда он и решил, что логичнее искать выход там, где, предположительно, был «вход», то есть, где они оба лежали в бессознательном состоянии – и ближе к стенке чаши.
Сгруппировавшись, мягко и точно, уперев одну ногу в жёсткий тючок, капитан, с дополнительным взмахом руками, послал своё тело вверх, пристроив колено второй ноги на шершавую поверхность. «Босиком было бы проще» - мелькнула запоздалая мысль в то время, как кулак в плотной рукавице уже врезался в снежную толщу.
Жюстина не заглядывала наверх – все её старания сосредоточились на удержании норовившего соскользнуть вниз свёртка с испорченной мужской одеждой. Чтобы не вздрагивать из-за посыпавшихся на неё и рядом кусков плотного снега и крупной крошки, она посильнее зажмурилась, наклонив ниже голову, и потому пропустила момент, когда сверху хлынул поток зимнего пронзительного света, а затем – морозного воздуха, опалившего вспотевшее лицо и неизвестно когда закушенную нижнюю губу. От неожиданности девушка чуть не выпустила из рук опору для мужчины, уверенно расширяющего отверстие; мгновенно похолодела не то от запоздалого страха, не то от морозной волны, – и вдруг испугалась всерьёз оттого, что удерживаемая тяжесть разом исчезла, а бесполезный теперь тючок выпал из ослабевших рук… Открыла глаза, посмотрела вверх, и снова зажмурилась – от показавшегося нестерпимо ярким солнечного света брызнули слёзы. И просто захотелось заплакать – позорно и неудержимо…