В голове Жюстины щёлкнуло воспоминание и встала картинка: её отец, через месяц приехавший проведать, был почему-то в чёрном, хотя имел пристрастие к яркой одежде, - и его перевёрнутое лицо, когда пожилая воспитательница привела в небольшую гостиную живую и здоровую дочь…
«Они же тогда меня уже похоронили!»- догадка пронзила сердце стрелой обиды. Девушка тряхнула головой. И открыла глаза, смаргивая откуда-то взявшиеся слёзы. Обхватив руками её лицо, Мэйбелин Эндрюс большими пальцами вытерла ей щёки. Тихонько поцеловала в лоб. И проникновенно сказала:
- Не вини себя ни в чём. Это не ты отправляла на верную смерть своего ребёнка. А всё, что случилось с твоими родственниками, они заслужили сами. – С этими словами она аккуратно развернула Жюстину обратно к зеркалу. – Сейчас я всё-таки причешу тебя, а ты кое-что послушаешь. – И, вновь вооружившись расчёской, всерьёз занялась волосами девушки. Потом, немного подумав, добавила: - Про твой магический дар и его происхождение мы побеседуем как-нибудь нудным осенним вечером, когда наши мужья забудут на своей работе, что у них есть жёны. А пока послушай про своего будущего мужа, чтобы не удивляться и не скандалить из-за его тараканов. – Руки женщины ловко сооружали на её голове что-то замысловатое.
- Мой племянник – незаконнорожденный сын моей младшей сестры и нынешнего главы рода Хайд-Роквеллов. – Девушка вскинулась при этих словах, но Мэйбелин Эндрюс поняла это движение по-своему. – Не волнуйся, в нём нет ничего от кобелизма его отца и безответственности его матери. – Воспоминание о давних событиях вызвало на лице рассказчицы странную гримасу. Немного помолчав, она продолжила: - Он предельно щепетилен в отношениях с друзьями и сослуживцами. А с женщинами у него никаких отношений нет. Не криви губы. – Это относилось к выразившей свой скепсис Жюстине насчёт женщин в жизни Хайда – вряд ли тот живёт монахом. – Нет, монахом он не живёт. – Словно подслушав мысли девушки, подтвердила тётя Мэйбелин. – Но устоял перед всеми соблазнительницами и охотницами за женихами, которые его домогались. Есть у него кто-то… для таких дел. Но кто и где – он помалкивает. Но мужем он будет верным – главное, не давай ему мимо своей постели без дела проходить. – От такого откровенного намёка Жюстина сильно смутилась и уставилась в пол.
Заподозрив что-то, женщина неожиданно спросила:
- Девочка, а ты хотя бы целовалась? – Вспыхнувшая ещё сильнее Жюстина тихо сказала:
- Только в Храме. – И резко побледнела при воспоминании о том, ЧТО случилось после.
- Да… - Протянула Мэйбелин. Такого она не ожидала. Хотя… могла бы и догадаться. – Значит, мы с тобой появимся только на обеде и сразу уйдём к тебе. А общество пусть развлекается за счёт счастливого жениха. – Поделилась планами будущая родственница.
Новая мысль пришла ей в голову.
- Получается, что вести себя с мужчиной ты совершенно не умеешь… - Женщина прикусила губу, что-то взвешивая. – Так! Немедленно в постель! – Ошарашенный взгляд был ей ответом.
- Нет, раздеваться ты не будешь, устроишься, как есть – голодная, уставшая и немного обиженная… - Жюстина не успевала за ходом мыслей собеседницы и смогла лишь спросить:
- На кого, тётя Мэйбелин?
- А на всех нас! – легкомысленно откликнулась та, закрепляя последние прядки в нарочитой хаотичности. – Мы тебя напугали, куда-то забросили, сразу не нашли, мужа навязываем, да ещё и не кормим! – До этого спокойно молчавший желудок высказался громким воплем. Смущённая самоуправством организма и почти точным повторением обид, перечисленных Эстрелле, девушка мечтала куда-нибудь провалиться. – Вот-вот! - Поддакнула Мэйбелин непонятно кому, скорее – желудку. – И не кормим! – Прищёлкнув пальцами, чтобы привлечь внимание смущённой и оттого похорошевшей Жюстины, предложила той оценить результат, оглядев своё отражение.
Результат впечатлял. Собранные большими и маленькими волнами в высокую корону волосы придали лицу девушки царственность и строгость, а кажущийся беспорядок их переплетения рождал мысли о том, что за строгим фасадом может скрываться живая и чувственная суть. Тёмно-серые глаза стали выразительнее, а нежные губы приобрели крайне привлекательную завершённость. Одежда сдержанных тонов с длинными рукавами, выбранная обладающей безупречным вкусом Эстреллой лишь усиливала впечатление. «Сэм не устоит!» - мысленно хмыкнула его коварная тётушка.