Выбрать главу
Прошу тебя: выбрось из сердца грусть, И пусть тревога тебя не точит. Не бойся, родная. Я скоро вернусь! Спи, мама. Спи крепко. Спокойной ночи!

ВЕЧЕР В БОЛЬНИЦЕ

Лидии Ивановне Асадовой

Бесшумной черною птицей Кружится ночь за окном. Что же тебе не спится? О чем ты молчишь? О чем?
Сонная тишь в палате, В кране вода уснула. Пестренький твой халатик Дремлет на спинке стула.
Руки, такие знакомые, Такие… что хоть кричи! — Нынче, почти невесомые, Гладят меня в ночи.
Касаюсь тебя, чуть дыша. О господи, как похудела! Уже не осталось тела, Осталась одна душа.
А ты еще улыбаешься И в страхе, чтоб я не грустил, Меня же ободрить стараешься, Шепчешь, что поправляешься И чувствуешь массу сил.
А я-то ведь знаю, знаю, Сколько тут ни хитри, Что боль, эта гидра злая, Грызет тебя изнутри.
Гоню твою боль, заклинаю И каждый твой вздох ловлю. Мама моя святая, Прекрасная, золотая, Я жутко тебя люблю!
Дай потеплей укрою Крошечную мою, Поглажу тебя, успокою И песню тебе спою.
Вот так же, как чуть устало, При южной огромной луне В детстве моем, бывало, Ты пела когда-то мне…
Пусть трижды болезнь упряма, Мы выдержим этот бой. Спи, моя добрая мама, Я здесь, я всегда с тобой.
Как в мае все распускается И зреет завязь в цветах, Так жизнь твоя продолжается В прекрасных твоих делах.
И будут смеяться дети, И будет гореть звезда, И будешь ты жить на свете И радостно, и всегда!

КЛЕВЕТНИКИ

Я не знаю, ну что это в нас такое И какой это все приписать беде? Только слыша подчас про людей дурное, Мы легко соглашаемся, а порою Даже верим заведомой ерунде!
И какой все нелепою меркой мерится. Вот услышит хорошее человек, Улыбнется: как видно, не очень верится, А плохое запомнит почти навек!
То ль кому-то от этого жить острее, То ли вправду не ведают, что творят, Но, чем сплетня обиднее и глупее, Тем охотней и дольше ее твердят.
А раз так, то находятся «мастера», Что готовы, используя глупость эту, Чье-то имя, поддев на конец пера, Очернить и развеять потом по свету.
И ползут анонимки, как рой клопов, В телефонные будки, на почты, всюду, Чтоб звонками и строчками лживых слов Лицемерить и пакостить, как иуды!
Но всего удивительней, может статься, Что встречаются умные вроде люди, Что согласны копаться и разбираться В той плевка-то не стоящей даже груде!
А «жучки-душееды» того и ждут: Пусть покрутится, дескать, и пусть попляшет! Сколько крови попортит, пока докажет, Говоря фигурально, «что не верблюд»!
А докажет, не важно! Не в том секрет. Все ведь было разыграно честь по чести! И нередко свой прежний авторитет Человек получает с инфарктом вместе…
А порою, как беженец на пожарище, Он стоит и не знает: с чего начать? Гром затих, только силы откуда взять? Нет, нельзя и неправильно так, товарищи!
Пусть умел и хитер клеветник подчас, И на хвост наступить ему часто сложно, Только дело в конечном-то счете в нас, И бороться с мерзавцами все же можно!
Коли сплетня шмелем подлетит к плечу, Не кивай, а отрежь, как ножом: — Не верю! — Нет, не то чтоб: «подумаю» и «проверю»… А: — Не верю, и кончено. Не хочу!
А случилось письмо тебе развернуть, Где коварства — преподлое изобилие, Ни обратного адреса, ни фамилии, Плюнь, порви и навеки о нем забудь!
Если ж вдруг в телефонные провода Чей-то голос ехидное впустит жало, Ты скажи ему: — Знаешь иди куда? — И спокойно и тихо пошли туда, Где хорошего в общем-то очень мало…