— Ну, это ты уж загнул слишком круто! — побагровел Хасан не согласившись.
— Тогда почему отправили меня в горы одного, без помощников и подготовки, на верную смерть. Сколько раз чудом выживал. А вы все только удивлялись, что я еще дышу…
— Зря ты так поволок на нас!
— Знаю все! Мать будет на мешке с «бабками» сидеть, но мне и копейкой не поможет, потому как не держит за человека. Она не растила меня и признает только Мишку!
— Ты неправ и не болтай лишнее! Мать всегда спрашивает, переживает и помнит о тебе.
— На словах, а чего они стоют? — отмахнулся Аслан.
— Она ждала тебя, а ты даже не навестил. Кому же из вас обижаться стоит? — хмурился человек.
— Я звонил. Она не позвала. Даже не спросила, из селения или из города ей звоню. Обидно стало. Понял, что лишний я у вас, вроде чужой овцы, случайно прибившейся к вашей отаре. Вот здесь, в этом доме, меня всегда ждут. И не на словах беспокоятся. Мальчишки другом и отцом признали. А вы с матерью забыли, кем вам довожусь. Она и не примет меня. С блядями не расстанется. От них навар имеет. А от меня одни убытки. Ты не лучше ее, тоже за постой норовишь сорвать. Что осталось от родительского, одно звание! — отмахнулся досадливо.
— Кто тебя с зон снимал? Чужие люди или мы с матерью? Кто тебя проигравшего выкупал у кентов? Кто спасал от разборок, они, вот эти в доме, или мы? Отару ты тоже от них получил? Не будь ее у тебя, еще неизвестно, приняли б они или нет! Распустил хвост, деловым стал, а кто помог и дал почву под ноги! Теперь на нас базаришь, мы с Катей говно, а ты чего стоишь? Мы жадные? Однако живут со мной в доме Лянка с Мишкой и не жалуются. Не хотят уходить. Одной семьей дышим, друг для друга. И только ты всех обговнял. На себя глянь. Стыдно вслух сказать, что чужих детей растишь, а своих не имеешь. И уже увидишь ли? — отвернулся человек и увидел двоих парнишек, быстро спускающихся по склону.
— Димка! Костя! Вы что, овец одних оставили? — покрылся испариной лоб Аслана.
— Разве не ты прислал Мухамеда с Арсеном, чтоб подменили? Они сказали, что к нам из города гость приехал, и ты велел прийти домой! — подскочили мальчишки к Аслану. Тот понял, догадались соседи, решили помочь без лишних слов и вопросов.
— Ваш дед! Приехал увидеть вас, решил познакомиться! — указал на Хасана Аслан.
— Во прикол! У нас теперь свой дед есть! — обрадовался Димка и спросил:
— Почему так долго не приезжал?
— Дом ремонтировал, на работе завал, дома невестка скоро рожать будет, вот и замотался в суете! А тут решил слинять от всех, да и сорвался к вам!
— Давно бы так! — услышал за спиною и, оглянувшись, увидел мать Татьяны Фариду. Она позвала всех в дом, к столу.
Хасан невольно наблюдал за всеми. Вон Фарида подвинула поближе к Аслану миску с жареным мясом, Татьяна свежего сыра принесла. Цыпленка, пожаренного в сметане, поставили перед Хасаном. Свои огурцы и помидоры, перец и картошка, домашние, своими руками выращены. Хасан уже и забыл, когда такое ел. А тут и домашнее вино из подвала достали. Предложил мальчишкам, они отказались, им сегодня нужно вернуться к отаре. Дорога не из легких, а и возвращаться придется по сумеркам. Тут на трезвую голову идти нужно с оглядкой, выпившему в горах делать нечего.
— Отец, там у нас Найда ощенилась. Надо ее домой привести. Шестеро щенков прибавится. Завтра Костя их принесет. А я пока один побуду с отарой, — говорил Димка вполголоса.
— Вместе пойдем. Там и определимся.
— Мы хотим перегнать овец за Черный ручей. Там, говорят, пастбища лучше наших и волков меньше. Да, далеко от дома, зато там овцы попасутся вдоволь.
— За Черный ручей? Это же очень далеко. Когда домой придете? — встревожилась Татьяна.
— Не раньше чем через месяц! — ответил Димка.
— А то и побольше, — подумав, поддержал Аслан. И добавил вполголоса:
— Костя, ты дома останешься.
— Почему?
— Должен кто-то помогать женщинам.
— А почему я?
— Дом без мужчины — пустое гнездо. Ты один за троих будешь!
— Пусть Димка! У него тут уздечка завелась. Он без нее тосковать станет в горах. Знаешь, какие грустные песни он поет, даже волки в кустах рыдают, когда слушают его!
Димка густо покраснел, толкнул брата локтем в бок:
— Да замолчи ты, — сказал тихо.
— Как эту уздечку зовут? — рассмеялся Аслан.
— Майя! Майка! — выдал Костя Димку, тот сконфузился.
— Это хорошо, сынок! Чего стыдишься? Полюбил девчонку, такому радоваться надо, что жизнь не обошла теплом и счастьем. Что появился у тебя свой цветок в ней! Не смущайся! И не стыдись! Без любви жизнь пустая. А потому, бери от нее все, что она подарит, — сказал Аслан, и Димка с облегченьем вздохнул.