Дело 1: Жертва
Человеческая жизнь подобна хрупкой маленькой фее, зажатой в крепком кулаке. Её крылья рассыпались, её кости сломаны и острыми пиками вылезли из кожи, её выпученные глаза стекленеют, отражая уже не ужас, но мучительную агонию. Фея сопротивляется, отчаянно желая прожить хотя бы мгновение, бессмысленно цепляясь за право существовать. И, когда жизнь окончательно покидает миниатюрное тело, фея, наконец, наряду с покоем и безмолвием ощущений, испытывает чувство глубокой несправедливости. С феей обошлись нечестно. Почему она должна была умереть? Почему её жизнь закончилась так рано? Почему никто не пришёл на помощь? В своём убийстве умирающая фея обвинит кого угодно, но только не себя.
С несправедливостью сталкиваются либо умирающий, либо его близкие. И от этого чувства бесконечного отчаяния никуда не деться.
Астрид Морган рассуждала об этом, постукивая кончиком ручки по своим записям, глядя на человека, сидящего за столом адвоката.
Лунный бог Санада рассуждал об этом, постукивая когтем по плечу, глядя на крохотных фей, кружащих над озёрной гладью. Белая и чёрная, они летали близко друг к другу, держались за руки, касались воды, и пыльца от их крыльев мерцала в чистом воздухе.
Астрид Морган смотрела на подсудимого, вслушиваясь в его обвинительный приговор. Она ожидала, что завершение такого длительного судебного процесса принесёт ей облегчение, когда увидит очередного ублюдка за решёткой, но этого не произошло. Быть может, Астрид была плохим человеком, но обыкновенного тюремного заключения ей казалось недостаточно для морального урода, который бросил к порогу её дома окровавленную людскую печень. Он вообще не был достоин жизни.
Санада смотрел на фей, вслушиваясь в тихий шелест их крыльев, в их негромкий, возникший на пустом месте спор. Он ожидал, что привычное наблюдение за этими крохотными существами развеет тягостный ход его мыслей, развеселит его, отвлечёт от тоски, но этого не произошло. Быть может, он был слишком стар для веселья, но обыкновенной драки ему казалось недостаточно для существ, которые без конца нарушали его вечный покой своими мольбами вернуть их к жизни.
Астрид Морган поднялась с прокурорского места, чувствуя лишь пустоту и разочарование. Дело, которое она вела на протяжении полугода, завершилось её безоговорочной победой, и всё же она не была удовлетворена. Эта цепочка серийных убийств была слишком широко освещена в прессе, и все репортажи, связанные с именем Майкла Корнели смотрелись, как остросюжетный детектив. Кто-то даже написал про него документальный роман, где Корнели предстаёт положительным героем, борющимся за правое дело насильственными методами. За зданием суда собралась толпа протестующих, требующих освобождения серийного убийцы, готовая линчевать каждого, кто был причастен к аресту Корнели. Ничего удивительного в этом не было. Майкл Корнели был умён, обаятелен, привлекателен внешне, его убийства отличались изобретательностью и особой жестокостью. Но сильнее всего вызывал симпатию тот факт, что Майкл Корнели своими действиями преследовал высшую цель. Он убивал полицейских.
Санада поднялся с чёрного песка, чувствуя лишь пустоту и разочарование. Равный бой, длившийся, наверное, около полугода, завершился безоговорочной победой белой феи, и Санада, уже не раз видевший подобное, не был удовлетворён. Эти феи были не более чем визуальным воплощением души одного человека, и их бесконечная война завершится только с его смертью. Белая фея и чёрная, добро и зло, жизнь и смерть. Простая метафора, банальная, и всё же иногда война фей, рождённых многогранностью человеческой души, смотрелась не менее увлекательно, чем остросюжетный детектив. Санада, всю свою долгую жизнь устраивавший судилище фей, уже пресытился этим зрелищем. И поэтому, когда чёрная фея, раненая и едва живая, села к нему на бледную ладонь, Санада раздавил её. Человек, которому принадлежали обе феи, умер. На него либо рухнул потолок, либо его сбила машина, либо он внезапно прыгнул с крыши. Санада не чувствовал угрызений совести за убийство. Лунные боги для того и существовали, чтобы судить людей за их поступки, мысли, убивать их, если сочтут это необходимым. И эта высшая цель его жизни до того опостылела ему, что Санада решился на отчаянный шаг. Ему было интересно увидеть, как смертный справится с ролью бога, как сам устроит судилище фей. И потому он был готов передать в руки человека власть убивать других людей.
Астрид Морган вышла из здания суда через чёрный ход, избегая встречи как с агрессивной толпой, так и с журналистами. В глазах людей она была главным злодеем развернувшейся драмы. Она расследовала дело Корнели вместе с детективами, превратив уголовный розыск в подобие личной вендетты. И инфантильному, озлобленному от лени обществу было плевать, с какими опасностями она сталкивалась в ходе работы, и как Корнели расплачивался с ней за малейшую ошибку. Теперь у этого ублюдка появятся подражатели. Менее изобретательные, тупоголовые подражатели, для которых убийство было не способом победить в неравном бою, а... убийством. Скотобойней, если будет угодно. Для этих людей целью жизни станет не месть существующей системе, а месть лично Астрид Морган.