За всё время расследования ей пришлось несколько раз менять жильё, чтобы хоть ненадолго спрятаться либо от внимания Майкла Корнели, либо от любви его свихнувшихся фанатов. Астрид не тосковала по дому. Просто иногда, время от времени она просыпалась, задыхаясь от страха. Дезориентация, постоянный стресс и смертельная угроза наложили отпечаток на её психологическое состояния, превратившись в яркие ночные кошмары и неспособность заснуть. Из-за Майкла Корнели Астрид могла спать только с включенным светом. Она знала, если свет погаснет, значит её похитили.
Моросил дождь. В поздних сумерках единственным ярким пятном света на ночной дороге был красный сигнал светофора. Свет от него, рассеянный дождём, казалось, создавал особый, алый мир, который окутывал автомобиль Астрид своими плотными объятиями. Она долго смотрела на свои руки, не понимая, что именно так сильно привлекло её внимание, пока сигнал светофора не сменился. Красный свет создавал иллюзию, будто руки Астрид были в крови.
Голова дёрнулась. Она всегда дёргалась из-за постоянного страха и нервного напряжения. Астрид размяла пальцы, сжала их и распрямила, прежде чем надавить на педаль газа. Напряжение не ушло, внутренности, казалось, были связаны в узел, а сама Астрид превратилась в один оголённый нерв. Несмотря на вакуум, образовавшийся в мыслях, она ожидала, что из-за поворота вылетит грузовик и расплющит Астрид вместе с её маленьким седаном. И сложно было сказать, боялась ли этого Астрид или же хотела всем сердцем.
Под пеленой дождя она зашла в аптеку, постоянно чувствуя на себе чей-то взгляд. На парковке было пусто, ни одной машины на ближайшие сто метров, и всё же Астрид было неспокойно. Кто-то наблюдал за ней, кто-то был настолько близко, что дышал ей в затылок.
Она вошла в аптеку. Наверное, следовало купить дорогой алкоголь и отпраздновать завершение дела, но сейчас ей было не до этого. Для начала Астрид хотела успокоить нервы, но при этом оставить мозги в рабочем состоянии. Ей нужно было мягкое успокоительное без тормозящего эффекта, позволяющее расслабиться, а не отупеть. Будь она в колледже, ей бы предложили затянуться дурью. И, вспоминая славные учебные будни, Астрид лишь покачала головой.
— Добрый вечер, — улыбнулась женщина-аптекарь. — Чем могу помочь?
Астрид невольно остановила взгляд на экранчике настенного телевизора, на котором показывалось всё, что происходило в аптеке. Она смотрела на себя, замершую на пороге у стеклянной двери.
– Мэм?
Лицо Астрид было искажено. Она на мгновение зажмурила взгляд, глядя на себя, но видела вместо лица мутное бледное пятно с чёрными провалами глаз. Дефект записи или просто галлюцинации из-за расшатанных нервов? Решив не придавать этому значения, она прошла в аптеку, растирая зудящие пальцы.
— Успокоительное, — произнесла она. — Со снотворным эффектом. Желательно, в таблетках.
Женщина какое-то время вглядывалась в её лицо, сощурив взгляд, будто бы узнавая. Ещё одна фанатка Корнели? Астрид хмыкнула, решив, что если она отравится лекарствами из этой аптеки, эта женщина до конца своих дней не выйдет из зала суда. Дело получится не таким громким, как с серийным убийцей, и за него точно не дадут повышение, но хотя бы Астрид получит моральную компенсацию.
— Мисс Морган?
— Слушайте, — Астрид приблизилась и правой рукой сжала пухлое запястье женщины. — Я всего лишь выполняю свою работу. И меня тоже многое не устраивает в существующей системе. Есть правила. Есть приказы. Есть уголовный, мать вашу, кодекс. И если ублюдки типа Корнели придут за вашей печенью, вы не броситесь к ним в объятия, а попытаетесь защититься. И вас будут защищать такие, как я. И, чтобы я дальше выполняла свою работу, выполните свою и дайте. Мне. Сраное. Успокоительное.
Она сжала руку женщины до того сильно, что на её коже остался красный след. Астрид отняла ладонь, сделала шаг назад, убрав руки в карманы брюк. Раздражение, паника и усталость вылились в агрессию, которая без конца требовала выхода. Астрид медленно, глубоко вздохнула, ожидая, когда женщина зашевелится и выполнит свои прямые обязанности. Впрочем, рассчитывать на это было опрометчиво, и Астрид была готова уйти.