Сильно покачиваясь, Алеко сделал несколько шагов по салону и рухнул на стул. Буквально секундой спустя щелкнул дверной замок, и на пороге появился Мелос. Со злобным лицом он подошел к бару и взял бутылку джина.
– Все оказалось напрасно, – сказал он. – Вся эта чертова затея. Что ты об этом думаешь, Сэвидж?
– Он умер?
– Даже не успев открыть глаз.
Он отпил из бутылки, вытер ладонью рот и спросил:
– Сэвидж, он тебе успел что-нибудь рассказать?
– Относительно самолета? – Я пожал плечами. – Не было времени. Мы слишком спешили убраться с острова, а ты сам видишь, в каком он был состоянии.
Мелос подозрительно нахмурился, а затем бросил взгляд на бесстрастное лицо Киазима.
– Думаю, что такое возможно. Посмотрим, что скажет Китрос, да? Он пробыл с ним наедине достаточно долго.
Мелос присвистнул, и Капелари с Христу моментально подхватили Китроса с обеих сторон. Лазанис закрыл дверь и встал рядом с автоматом на изготовку.
Китрос выглядел неважно. Он все еще не мог стоять на раненой ноге. После нанесенного ему удара кулаком его рот распух, а на рубашке виднелись капли крови. На его лице застыла виноватая улыбка, которая уже никого не могла ввести в заблуждение.
Мелос выпил еще, аккуратно поставил бутылку на место и медленно двинулся на Китроса.
– Не приходил ли Павло в сознание, пока ты был с ним наедине в кубрике? Не расспрашивал ли ты его о местонахождении упавшего «Ацтека»?
Китрос выдавил из себя нечто вроде улыбки:
– Я был бы счастлив вам помочь, майор Мелос, если бы только мог. Но из камня воду не выжмешь.
В ответ Мелос с силой ударил по все еще улыбающемуся лицу Китроса.
– Я так не думаю, Китрос. Я еще раз задам тот же вопрос, но прежде в подробностях опишу, что будет, если ты на него вновь не ответишь.
– Даже если мне нечего вам сказать? – спросил Китрос.
– Мы затащим тебя в ванную, разденем и окунем в ледяную воду. Затем начнем пытать. Зажмем яйца, сдавим пальцы на руках, на ногах. Будем пропускать через тебя ток. Ты увидишь, что все эти процедуры весьма болезненны, а кроме того, повлекут за собой крайне нежелательные для тебя последствия. К примеру, ты уже никогда не сможешь функционировать как мужчина. Такими пытками гестапо в свое время добивалось поразительных успехов.
– У вас от них должны быть отличные рекомендации.
Мелос наотмашь вновь ударил по лицу Китроса и разбил ему губу. Брызнула кровь.
– Спасибо, – сказал Китрос, и к всеобщему удивлению, вновь улыбнулся. – У меня все же не пропало чувство гордости за то, что я грек. Хотя мы с тобой и одной национальности.
– Убрать его, – скомандовал Мелос.
И тут в воцарившемся на мгновение молчании раздался чей-то голос:
– В четверти мили от Головы Турка у северо-восточного побережья Крита есть необитаемый остров под названием Капала. В двухстах ярдах от него на мелководье можно найти потерпевший аварию самолет.
Мелос посмотрел на меня и довольно улыбнулся:
– В тебе, как я вижу, Сэвидж, заговорили сентиментальные чувства. Поэтому ты так слаб, а я силен. Не в этом ли причина твоих неудач в жизни? Ты никогда не был способен сотворить что-либо разумное. Надо всегда держать свой рот на замке. Ты всегда влипаешь в истории, которые тебя совершенно не касаются.
– Знаю, – сказал я. – Из-за этой своей маленькой слабости, если не поостерегусь в дальнейшем, я плохо кончу.
– Очень даже может быть, – произнес Мелос. – И еще. Не мы будем искать «Ацтек» в двухстах ярдах от этого проклятого острова, а ты. Ты и этот твой турецкий бык, если поймешь, что так для тебя будет лучше.
Я прекрасно знал, что за этим последует, но решил все же задать вопрос:
– И как же это будет обставлено?
– Расскажу с удовольствием. У тебя никаких шансов. Если я тебя отпущу на все четыре стороны, то что ты тогда предпримешь? Обратишься к властям и расскажешь, что выкрал Павло из тюрьмы, убив при этом часового? Легко представить, что с тобой сделают. И не забудь при этом, что я из тайной полиции. Понял?
– Перейдем к делу. Что от меня требуется?
– На розыски самолета отправишься ты и это быдло. Такая работа для профессиональных подводников. В сопровождении Капелари и Христу, которые не будут спускать с вас глаз, вы отправляетесь туда и приносите мне чемоданчик. И не вздумайте его открыть. Не забудьте, что в его замке взрывное устройство.
– А если мы откажемся?
– Вы не сможете. У меня в заложниках сыновья турка. Не так ли? О, у этих турок крепки семейные узы. Неужели ты об этом не знал?
– А если я скажу, что их судьба меня совершенно не волнует?
– В моих руках есть кое-кто, чья судьба тебе совсем не безразлична. Не так ли, мистер Сэвидж? Та, о которой ты очень печешься.
Сара стояла рядом со стойкой бара и внимательно смотрела на Мелоса. Затем, бросив на меня взгляд, направилась в сторону Алеко, который сидел на стуле, обхватив обеими руками голову.
– Димитри, – обратилась она к Алеко. – Ты слышал это?
Он посмотрел на нее с мольбой во взгляде:
– Люди в этом списке, Сара. Для того чтобы восторжествовала свобода, необходимо знать их имена. Эта зараза должна быть уничтожена.
Алеко уже ничего не соображал. Его болезненный разум был на гране срыва. Я думаю, что Сара поняла его состояние, и с нежностью коснулась рукой его плеча.
Затем она с нескрываемой ненавистью посмотрела на Мелоса и, обращаясь ко мне, сказала:
– Слушай, Сэвидж, пошли его ко всем чертям.
Мелос вопросительно взглянул на меня:
– Ну?
Я сделал глубокий вдох и едва сумел подавить в себе желание врезать ему в пах.
– Не надо в это дело вовлекать Дивальни. Я отправлюсь один.
– Только со мной, дорогой, – сказал с улыбкой Киазим. – С такой задачей могут справиться только двое, а один никогда. Не ты ли говорил мне об этом?
Подойдя ближе, Сара сжала мне руку и с тревогой в голосе сказала:
– Только не ради меня, Джек. Я не позволю тебе этого сделать. В этих списках много хороших людей. Как я смогу после этого жить дальше?
Я повернулся и, протиснувшись между вооруженными мускулистыми охранниками, выбрался наверх. Я стоял на палубе и глубоко вдыхал в себя прохладный утренний воздух. Вокруг все еще стоял туман, и видимость была отвратительной.
За спиной я услышал голос Киазима:
– Она права, Джек.
– Не надо больше. Уже и так перебор.
Доброе ирландское виски стучало в моем мозгу. Я был зол и чувствовал себя не совсем здоровым. В затылке ныла тупая боль, которая никак не проходила.
На палубе появился Мелос, который, застыв в молчании, пытался что-то рассмотреть в тумане.
– Как здесь может быть глубоко?
– Десять или двенадцать фатомов, – ответил я. – А что?
– Отличное место, где можно спокойно избавиться от твоего катера. Слышишь, турок?
С точки зрения Мелоса, исчезновение «Сейтана» будет служить отличным отвлекающим маневром. Исчезновение судна власти наверняка увяжут с побегом Павло, и военные в безуспешных поисках начнут бороздить волны Эгейского моря.
Впервые Мелосу удалось задеть Киазима за живое, затронув самое важное, что было в жизни Киазима.
Киазим взревел, словно горный медведь, и уже был готов наброситься на Мелоса, как тот поспешно вскинул автомат:
– Я тебя сейчас всего изрешечу. Хочешь?
В этот момент из дверей кают-компании появились Капелари и Христу. Между ними едва шагал Янни. У него был жалкий вид. Из его разбитого рта на рубашку и брюки капала кровь.
Киазим немного успокоился и тяжело задышал. Мелос фыркнул.
– Ну и хорошо. Теперь веди себя благоразумно. Сначала перетащи все подводное снаряжение и все самое ценное, что есть на твоем катере, а затем отгони катер поближе к проливу и проделай в нем дырку. Ты понял меня?
– Понял, – покачав головой, ответил ему Киазим.
Мелос повернулся и, заметив Китроса, улыбнулся, как будто увидел его впервые.