Я и сказать ничего не успел, даже шкатулку открыть и заглянуть, что там внутри. Облако эктава-шакти вдруг взвилось и проглотило меня. Снова тьма и ощущение сумасшедшей скорости. Меня вдруг начало мутить, тошнота подкатила к горлу, которую я изо всех сил старался унять. А потом я расслабился, меня вдруг отпустило, и я снова отключился.
Гора Меру, селение презренных у реки Шишира
Амали попыталасьоткрыть глаза, но не смогла. Голова раскалывалась на части. Ее куда-то тащили. Руки и ноги держали грубые руки. Сквозь боль она еще раз попыталась открыть глаза, ресницы слиплись от запёкшейся крови. Снова боль, тяжелая, пульсирующая, невыносимая, Амали тихо застонала.
– А, очнулась! – заржал Бор.
– Все, бросай ее, – велел Ханил. – Дальше не понесем. Утопим тут ее.
Амали повернула голову, увидев полоску воды. Они снова у реки.
– Но ведь сначала отдерем как следует? – недоуменно и с неким разочарованием спросил Бор.
Ханил молчал. Потом, кажется, коротко кивнул.
Амали грубо перевернули на живот и бросили на сырую землю. В нос ударил запах прелой листвы, тяжелое тело Ханила придавило к земле, она попыталась вырваться, но руки скрутили за спиной. Жесткая рука схватила ее за волосы, сильно потянула.
– Что это? – вдруг спросил Бор. Халил тоже застыл, слегка ослабив хватку.
Бор достал фонарик и принялся светить ей на затылок.
– Шрам, – сказал Бор, – свежий, походу.
– Она из Накта Гулаад, -сухо отчеканил Ханил, повисла тишина, потом Ханил сварливо произнес: – Один ракшас, это ничего не меняет. Теперь за них от ордена ничего не добьёшься. А с имперцами связываться себе дороже.
– Почему? – удивившись, сипло подала голос Амали, повернув голову в их сторону. Тонкий луч надежды на миг заставил ее позабыть о том, в каком отчаянном положении она сейчас находится.
– Погоди, – вдруг сказал Бор, остановив Ханила. – Глянь, у нее и на заднице шрам. Этот поменьше.
– Ты что, сучка, судшанта? – Ханил отпрянул от нее.
Амали молчала, пытаясь понять, что значили те слова про орден.
– Поди, прикончила своего пати, вот и прячется здесь от клана, – сказал Бор. – Нужно отдать ее Вайш, Лао нам хорошо за неё заплатит. А если она судшанта какого-нибудь нары?
– Из какого ты клана? Что ты сделала? Почему прячешься? – Ханил грубо поднял ее за волосы, озлобленно глядя в глаза.
Амали усмехалась, затем рассмеялась, чувствуя облегчение. Теперь эти ублюдки точно не станут ее насиловать. Слишком велика жажда наживы, да и кишка тонка, идти против аристократов.
– Иди в нараку! – злобно процедила она и рассмеялась еще больше.
– Отвечай, сучка! – заорал ей в ухо Ханил.
Амали перестала смеяться.
– Отпусти, иначе мой пати отрежет тебе яйца, а потом скормит их тебе же, – с вызовом бросила она.
Ханил оскалился:
– Была бы нужна своему пати, зачем тогда тебе прятаться здесь, среди презренных?
– Я тебе говорю, Ханил, она кого-то замочила, вот и прячется. Отдадим эту дрянь Вайш, и пусть делают с ней что хотят. Можно деньжат неплохо заработать – на полгода хватит.
Ханил кивнул, не сводя глаз с Амали.
– Хорошо, иди, возьми телефон, только так, чтоб староста ни-ни. Будем звонить Вайш, а я тут присмотрю за ней.
Бора не нужно было уговаривать, он тут же рванул к тропе и скрылся за деревьями.
Амали устало закрыла глаза, чувствуя, как Ханил продолжает жадно глазеть на нее.
– Мне нужна одежда, – сказала она, не открывая глаз. – Я замёрзла.
– Заткнись.
– Почему вы не захотели продавать меня ордену?
– Нет больше твоего ордена, сучка.
– Как?! – Амали привстала, от удивления широко распахнув глаза.
– Ляг! – гаркнул Ханил.
– Хорошо, – послушно пробормотала она. – Что случилось с орденом? – и почти ласково добавила: – Пожалуйста, расскажи.
Ханил неожиданно поддался:
– Вайш три дня назад тут были, – нехотя начала он. – Пацана Дуэфы забирали, он ракта.
Амали закивала, всем своим видом показывая, чтобы он продолжал говорить. Хотя ни Дуэфу, ни ее ребенка она не знала.
– Так вот, болтали всякое. Мол, императора нет больше – его Раван в нараку забрал. И про Накта Гулаад говорили. Что матери-настоятельницы воду мутили, на кланы хотели имперское войско вести. Ну и теперь их казнили. И матерей и сестёр. Бордели закрыли, в кланах -ракшас его знает, как они с этими Накта. Так что нет теперь ордена. А ты не знала, что ли?
– Нет, – ошалев от таких новостей, пробормотала она.