– В верхнем ящике вашего стола лежит конверт с инструкциями, – сказал Клам.
Смит раскрыл ему процедуру смены руководства КЮРЕ. Но он сделал это, находясь в полузабытьи, и Клам не был уверен в точности его слов. Поэтому на случай неудачи у него был запасной план, который предполагал захват компьютеров.
До этого дело не дошло. Конверт нашелся в указанном месте – запечатанный сургучом и покрытый густой пылью.
– Когда я впервые пришла сюда, то поинтересовалась, что в этом конверте, и доктор Смит сказал, что в один прекрасный день мне придется его вскрыть. Вначале мне было любопытно, но потом я о нем забыла. У доктора Смита так много странностей.
В конверте лежал лист бумаги. Клам заметил, что текст напечатан на одной из пишущих машинок производства Ай-Ди-Си старого образца.
Секретарша поджала губы.
– Ясно, – сказала она. – Итак, я должна вам задать один из этих четырех вопросов. Даю вам возможность выбора. Назовите номер моей налоговой квитанции или номер налоговой квитанции моего отца за тот год, который я вам назову, или прогноз погоды для Китая, Франции и России, или…
Клам воспользовался телефоном секретарши, чтобы узнать прогноз погоды, не дав ей возможность дочитать все вопросы. Он приложил трубку к ее уху, она кивнула, и Клам положил трубку на место.
– Я надеюсь, что вы будете довольны Фолкрофтом, сэр. С доктором Смитом все в порядке?
Клам увидел неподдельное беспокойство в ее глазах. Очень может быть, она станет для него прекрасной секретаршей.
– Да, с ним все в порядке.
– Я очень рада. Он не появляется уже три дня, и я очень беспокоилась, хотя его жену, кажется, это совсем не волнует. Отсутствовать три дня на работе – это довольно необычно для доктора Смита. Очень необычно. Вообще-то он всегда поступал не так, как все. Странный, но прекрасный человек, если хотите знать мое мнение. Порядочный человек. Хороший человек.
Войдя в новый офис с выходящими на Лонг-Айленд окнами, застекленными непроницаемыми снаружи стеклами, Клам отметил про себя, что следует избегать подобных разговоров. Надо избавиться от этой болтливой курицы. Лояльность – это одно, но болтливость – совсем другое. Дочерняя компания корпорации Ай-Ди-Си – а Фолкрофт теперь таковой станет – не потерпит праздных разговоров.
Глава четвертая
– Коробок спичек? А почему не бомба? Не смерч? Не наводнение? Не землетрясение, наконец?
Почему Римо не воспользовался автомобилем, электрическим тостером или неоновой вывеской?
– Но, папочка, – возразил Римо, – там не было неоновой вывески. – Они стояли на балконе гостиницы «Фонтенбло» в Майами-Бич. Легкий соленый ветерок с Атлантического океана овевал его спину теплом, пока Мистер Синанджу – Чиун – гневно отчитывал своего ученики. Изящно ниспадающее кимоно Чиуна обвивалось вокруг колен и трепетало за спиной как желто-красный флаг. Пряди седых полос касались воротника кимоно. Он стоял спиной к Римо.
Чиун только что произнес: «Нельзя же постоянно напоминать о том, что столько лет потеряно впустую». Под «потерянными годами» он имел в виду время, которое посвятил обучению и тренировке Римо, чтобы подготовить его на роль убийцы-ассасина. Затем Чиун быстро пробормотал что-то по-корейски. Римо удалось уловить смысл его слов. Это было обычное сетование на то, что даже Мастер Синанджу не в состоянии превратить грязь в бриллианты.
– Там не было ничего похожего на неоновую вывеску, – настаивал Римо.
– Знаю, иначе ты бы ею воспользовался, – сказал Чиун.
– Но я торопился.
– Только глупец торопится.
– В ту ночь у меня было сразу несколько заданий.
– Это из-за того, что ты не умеешь обращаться с императором. Ты не понимаешь императора. Ты не хочешь понять его. Тебе бы лишь что-нибудь поджечь. Пусть горит дотла! Маленькие дети любят играть со спичками. Им нравится смотреть на огонь.
– Но разве, папочка, ты не говорил раньше, что секрет Синанджу заключается в использовании любых подручных средств?
– Да, но думать все же надо. Поджог – глупость. Любой дурак может сжечь дворец. Любой дурак может устроить бойню. Любая армия может сделать это. – Голос Чиуна задрожал, как у священника, цитирующего Священное писание. – Можно найти сколько угодно рыбаков, сборщиков налогов, но убийца – о, это что-то особенное, ассасина найти не так просто!
– Я сделал то, что должен был сделать, и рад этому, черт возьми, – сердито сказал Римо.
– Ругань – первый признак потери контроля над собой.
– Я слышал, как ты однажды ругался, – возразил Римо. – И если уж честно, ругаешься ты часто. Что такое, например, «бледный кусок свиного уха»?
– Это ты, – сказал Чиун, которому этот ответ показался настолько остроумным и смешным, что он повторил его вместе с вопросом несколько раз, так как чувство юмора его ученика, как и чувство юмора любого белого человека, не позволяет сразу оценить столь тонкую шутку. – «Что такое бледный кусок свиного уха? Это ты», – твердил Чиун.