Слова Равана о том, что бессмертия не существует, давно не выходили у меня из головы. Но как-то лезть в это всё у меня особого стимула не было, поэтому я эти тайны задвинул в дальний ящик. Теперь же стимул есть, и я должен проверить эти варианты.
Я заметил, как у входа в источник засуетились монахи, выводя подрагивающую, растрёпанную Женьку под руки. Я поспешил туда и забрал её у монахов.
Следом появилась тощая фигура Видящего Миро.
– Как всё прошло? – спросил я его.
– Хорошо, девочка легко перенесла инициацию. Вскоре начнёт увереннее набирать силу.
– Какой у неё потенциал? Ты увидел?
– Чакра души довольно сильная, корневая неплохая. Сможет развить средний уровень до третьего – четвёртого. Потенциал средний. Стихии ей будут даваться легко, но вижу возможность развития дара свойственного характеру. Редкого дара, – последнюю фразу Миро прошептал.
Я заинтересованно уставился на него.
– Невидимость, – пояснил он. – У неё есть потенциал к этому дару.
Я удивился, но виду не подал. Женька склонна к невидимости. Тоскливо сделалось. Моя сестра, после смерти родителей и впрямь старалась вести себя ниже травы, тише воды. В интернате у неё не было друзей, да и о подружках из пансионата она не рассказывала. Значит, и там держалась в стороне от всех. Вот и склонность к невидимости.
– Но больше интересен ваш потенциал, свамен, – Миро смотрел на меня с какой-то удивлённой растерянностью.
– Что ты увидел?
– Ваш уровень – шестой, свамен, что само по себе редкость. Но я вижу – это не предел.
Видящий зачарованно разглядывал меня, приоткрыв рот. Его глаза бегали от чакры к чакре, застыли у меня над головой.
– Если вы сможете развиваться дальше, вскоре откроете ещё ментальный дар. Возможно сварга дар.
Миро резко изменился, на лице появилась тень разочарования.
– Если конечно освоите контроль. И божественная чакра, – он помахал рукой у себя над макушкой, отвёл глаза. – Есть потенциал. Из вас бы вышел отличный урджа или даже Видящий. Но это не ваш путь.
– Видящий, сварга, урджа, – я усмехался, поддерживая ещё слабую Женю под руку.
Но она, кажется, она уже пришла в себя, и теперь с интересом разглядывала нарисованный на лбу Видящего глаз.
– Может и что-то большее, свамен, – медленно произнёс Миро. – Просто удивительно...
Миро хотел ещё что-то сказать, глупо и растерянно улыбаясь и разглядывая меня, но так и не решился.
Я снова усмехнулся, и ничего не сказав, подхватил Женю на руки и зашагал прочь, туда, где нас ждал сурират.
Несмотря на всё моё напускное безразличие и усмешки, я, конечно же, не мог не придавать значения словам Миро. Я знал, о чём он не сказал. И причем давно знал, ещё со дня инициации. Бессмертный. У меня потенциал бессмертного. Вот только теперь я едва ли был уверен, что бессмертие вообще существует. Так же, как и не знал, что делать с той силой, которая на меня обрушилась.
Но и в то же время я чувствовал, что эта сила мне досталась неспроста. Что-то близилось. Даже не чувствовал, а знал, что всё не просто так. И это чувство меня едва ли радовало, потому что сила, это не подарок или улыбка фортуны. Сила – тяжёлое бремя. И такое бремя достаётся только тем, кто может его вынести. Я знал, что смогу, но вот только неуверен был, что хочу.
Женька себя неважно чувствовала после инициации и задремала на диване. Я не стал её будить, да и к Люмбам я её тащить не собирался, поэтому оставил в сурирате с Домианом.
Когда я высадился у ворот поместья Люмбов, охранник на входе сразу же меня узнал и, коротко приветствовав, бросился стремглав в поместье, докладывать хозяевам о моём прибытии. Выглядело это немного странно, но мало ли какие у Люмбов порядки.
На тёплую встречу я, конечно же, не рассчитывал. Родители Надима Люмба хоть и будут вынуждены вести себя, как подобает этикету, но вряд ли будут рады видеть в своём доме человека, казнившего их сына.
Встречать меня вышли женщины. Ханин и Энни Люмб. И последнюю я как раз встретить здесь не надеялся, и вообще не испытывал желания встречаться с ней лишний раз. А вот Айрису бы хотелось увидеть, но она, конечно же, не вышла.
– Свамен Азиз, – расплылась в улыбке Ханин Люмб. – Как мы рады вас видеть, какая неожиданность!
Удивительно, но Ханин вела себя удивительно дружелюбно. И я бы ни за что не сказал, что она испытывает ко мне затеянную обиду или злобу. Напротив, такая неподдельная радость была на её лице, будто она и впрямь искренне радовалась моему приезду. Хотя мы едва ли были знакомы. Поэтому я не сомневался, что это всего лишь игра, пусть и весьма искусная. И всему виной лицо Энни. Она хоть и вела себя сдержанно, но её глаза зазывающее поблескивали, а хитрое выражение лица заставило насторожиться. Кажется, в прошлый раз мы все выяснили. Что же это теперь за взгляды?